Константин КИСЕЛЁВ:

- Александр Витальевич, не так давно вы сказали, что "кризис у нас - условный", и что сейчас "приоритетной является задача повышения эффективности различных программ и проектов, курируемых министерством". Безусловно, сокращение расходов федерального бюджета оказывает определённое влияние и на тактические действия вашего ведомства, и на те стратегические программы и проекты, которое оно, как заказчик, контролирует. В связи с этим возникает ряд вопросов. Сколько "потеряло" Минобрнауки в рамках сжатия бюджетного финансирования по сравнению с другими ведомствами? Собирается ли Минобрнауки осуществлять какой-то манёвр в рамках этого сокращения, то есть, насколько вы готовы сокращать одни направления финансирования и усиливать другие?

Александр ХЛУНОВ:

- Если смотреть действительности в глаза, то мы должны отметить, что в целом по стране, несмотря на кризисную ситуацию, расходы на гражданские НИОКР увеличены на 28 процентов.

Константин КИСЕЛЁВ:

- Это по всему спектру, или только в той области, которую вы контролируете?

Александр ХЛУНОВ:

- По всему спектру гражданских НИОКР. Для нашего же министерства результат обратный. Мы являемся ярким исключением: бюджет пошёл на сокращение тех программ, где заказчиком-координатором является Минобрнауки России. Основные федеральные целевые программы - "Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса Российской Федерации на 2007-2012 годы", "Развитие инфраструктуры наноиндустрии в Российской Федерации на 2008-2010 годы", "Научные и научно-педагогические кадры инновационной России на 2009-2013 годы" - претерпели существенное сокращение. Оно составило более 30 процентов.

Константин КИСЕЛЁВ:

- Очевидна принципиальная нестыковка: в целом идёт рост, а у Минобрнауки - сокращение. Согласно процедуре, президент страны утверждает приоритетные направления по развитию науки и техники, и, казалось бы, бюджетный процесс в рамках финансирования этих направлений должен быть связан с их реализацией.

Александр ХЛУНОВ:

- Приоритеты действительно утверждены. Вот только инструменты их поддержки ни в одном правительственном документе зафиксировать пока не удаётся. В Российской Федерации существует единственная федеральная целевая программа, которая построена именно на научно-технических приоритетах, - это ФЦП "Исследования и разработки". Но она и попала под сокращение.

Конечно, это противоречие между научно-техническими приоритетами и системой бюджетного планирования нужно устранить.

Принцип бюджетной политики - ответственность федеральных органов исполнительной власти (ФОИВ) за выделенные государственные ресурсы. Тот, кто получил повышенные бюджетные средства, взял на себя и большую ответственность. Хотя детализировать эту "повышенную ответственность" мы не можем, она "спрятана" в запутанной структуре бюджетных расходов.

Считаю, было бы целесообразно и для налогоплательщика, и для экспертного научного сообщества иметь в качестве отдельного приложения к федеральному бюджету раскладку денег по федеральным органам исполнительной власти и по другим профильным получателям государственных средств в части, касающейся финансирования научных исследований.

Константин КИСЕЛЁВ:

- Кроме того, что это важно с точки зрения финансовых отношений, это важно и с точки зрения координации тематик и направлений гражданских НИОКР. Вы же говорите, что рядом с понятием "бюджетные деньги" стоят понятия "ответственность" и "эффективность".

Александр ХЛУНОВ:

- Совершенно верно. Наше министерство наделено функцией координации научно-технической деятельности, только на вопрос, сколько конкретно денег запланировано или затрачено бюджетом России на те или иные направления гражданских НИОКР, не могу ответить. Например, если спросят, сколько денег государством потрачено на биотехнологии. Понимаю, что часть средств будет израсходована Министерством сельского хозяйства через соответствующие федеральные целевые программы, часть - Министерством здравоохранения и социального развития, часть - Министерством образования и науки, другими ведомствами и государственными академиями наук. Но вот точной общей картины, к сожалению, нет. Надо будет скрупулёзно детализировать деятельность более двух тысяч научных организаций различной ведомственной принадлежности, и с перехлёстами давать какие-то оценки, не более того.

Считаю, что наши целевые программы являются системными для сферы науки и техники в целом. И если они сейчас претерпели финансовое сокращение, то это скажется на достижении результатов по этим программам, потому что любая программа - это комплекс мероприятий, увязанных по задачам и срокам. Там есть соответствующие индикаторы и показатели. Если средства, направленные на их достижение, сокращены более чем на 30 процентов (с учётом того, что произошла девальвация рубля, и выросли темпы инфляции), то очевидно, что к окончанию программ некоторые важные для страны цели просто не будут достигнуты. Тогда придётся или продлевать программы, чтобы они всё-таки были завершены, или искать иной выход.

С другой стороны, признаю, что экономический кризис помогает пристальней, нежели в обычном режиме, взглянуть на те государственные контракты, которые сейчас находятся в исполнении. Такая работа, в частности силами Роснауки, проводится. Уже были приняты не самые популярные решения по тем проектам, которые осуществлялись нерезультативно, прошло сокращение. Это, на мой взгляд, пошло во благо: повышаются ответственность исполнителей и дисциплина со стороны государственного заказчика в целом.

Константин КИСЕЛЁВ:

- При этом, как свидетельствует практика целевых программ, резко растёт конкуренция за государственные деньги. Например, как показало вскрытие заявок по ФЦП "Кадры", получился конкурс из 18 заявок на один лот. Вы считаете такой рост конкуренции положительным явлением?

Александр ХЛУНОВ:

- По нашим данным, в первых двух очередях в среднем на один лот десять заявок. Может быть, по наиболее популярным направлениям это соотношение и составляет 1:18, но в среднем - это 1:10.

Считаю ФЦП "Кадры" одной из самых ответственных программ, она рассчитана на будущее, возможно, больше, чем все другие. Среди научной молодёжи существует проблема - как эффективно осуществлять исследовательскую деятельность в тех непростых условиях, в которых мы живём. ФЦП "Кадры" позволяет обеспечить нормальное среднесрочное (трёхлетнее) планирование. Например, человек, который успешно закончил аспирантуру, защитил диссертацию, однако испытывает сложности с получением позиции, которая позволяла бы ему самостоятельно осуществлять научную деятельность, в случае получения госконтракта на три года обеспечивает себе нормальные условия работы. То есть это трёхлетний контракт со всеми вытекающими последствиями для руководства, которое может пригласить на места "постдоков" наиболее интересных научных работников.

Что касается конкуренции, то она действительно выросла. С одной стороны, это хорошо. С другой стороны, соотношение 1:10 указывает на не очень качественный конкурс, когда часть хороших заявок по объективным причинам не будет удовлетворена. Но мы ограничены в средствах. Не предполагали, что это вызовет такой интерес. Теперь очевидно, что данная конкурсная форма государственных контрактов интересна учёным даже по сравнению с РФФИ.

Ревизия фондов

Константин КИСЕЛЁВ:

- Кстати, в РФФИ тоже резко возросла конкуренция за гранты.

Александр ХЛУНОВ:

- Да, это так. Особенно по тому направлению, которое было впервые инициировано в текущем году. Речь идёт о конкурсе ориентированных фундаментальных исследований по актуальным междисциплинарным темам (конкурс "офи-м"). По большому счёту мы сделали "связку" между РФФИ и Роснаукой. С моей точки зрения объявление РФФИ конкурса "офи-м" - интересная вещь. Это позволяет делать мостики между крайне важными формами поддержки, грантами фонда с переходом на государственный контракт. Думаю, конечный эффект будет позитивным.

Константин КИСЕЛЁВ:

- С 1 января 2010 года, согласно Бюджетному кодексу (БК), вводится принцип подведомственности расходов бюджета. Это означает, что получатель бюджетных средств вправе получать бюджетные ассигнования и лимиты бюджетных обязательств только от главного распорядителя средств, в ведении которого он находится. Таким образом, ни иные министерства и ведомства, ни специализированные фонды, ни страховые компании не могут оказывать финансовую поддержку бюджетным учреждениям. Аналогичное ограничение установлено и в отношении финансирования учреждений в пределах одного министерства, но с подведомственностью разным федеральным агентствам. БК свёл финансирование бюджетных учреждений фактически только к финансированию в рамках соответствующей ведомственной принадлежности. Проще говоря, РФФИ (а также РГНФ и Фонд Бортника) в существующем виде оказывается "вне закона". Планирует ли министерство какие-то шаги по упорядочению деятельности бюджетных фондов?

Александр ХЛУНОВ:

- Мы разработали поправки в закон "О науке" и в целый ряд других сопряжённых актов. Условно законопроект называется "Закон о фондах поддержки научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ". В законопроекте мы ввели определение инновационной деятельности в сфере науки. Не скрою: у нас по поводу деятельности фондов есть разногласия с Минфином, но мы их оформили и считаем, у нас своя позиция, у Минфина - своя. Сейчас пройдут согласительные процедуры. Я думаю, что после заключения Минюста (там сейчас находится этот законопроект), в том случае, если оно будет положительным, мы в кратчайшие сроки внесём данный документ в правительство и сумеем создать юридическую базу для того, чтобы в России появились государственные фонды поддержки НИОКР на легитимной основе. В законе будет оговорено, как они должны существовать. Мы надеемся, что успеем провести его в осеннюю сессию.

Во-первых, он нужен. Вы совершенно правы, Бюджетный кодекс оговаривает дату 1 января 2010 года как последний срок для существования хорошо зарекомендовавших себя фондов. После этой даты тот же Фонд фундаментальных исследований, который не имеет подведомственных организаций и работает по грантовой схеме, просто не сможет осуществлять свои функции.

Во-вторых, в своём законопроекте мы предложили, чтобы фонды были наделены определённой государственной функцией. Данная функция будет заключаться в том, чтобы реализовать организационное и финансовое обеспечение грантовой форме поддержки науки. Если это будет позитивно воспринято правительством, законопроект будет направлен в Государственную думу. Это относится к РФФИ, Российскому гуманитарному научному фонду и Фонду содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере (Фонду Бортника).

Константин КИСЕЛЁВ:

- Есть ещё один фонд, имеющий непосредственное отношение к инновационной деятельности, - Российский фонд технологического развития (РФТР), хотя он внебюджетный. Там, насколько мне известно, тоже достаточно напряжённая ситуация, связанная с неясностью юридических и функциональных перспектив.

Александр ХЛУНОВ:

- С РФТР ситуация несколько сложнее.

Сейчас в цепочке поддержки инновационных проектов есть некий вакуум. Мы достаточно неплохо отработали стадию поддержки научных исследований - НИР и опытно-конструкторских работ - ОКР через федеральные целевые программы. Посевная стадия занята Фондом Бортника, хотя масштаб её не отвечает требованиям дня. Но важнейшие элементы инновационной инфраструктуры, а именно - госкорпорации "Роснано" Внешэкономбанк, "Ростехнологии", Российская венчурная компания, испытывают огромный недостаток в проектах (с точки зрения госкорпораций, ассоциирующихся с юридическими лицами). Проекты - это стартаповские компании, которые они могли бы поддержать. Мы надеемся, что сумеем убедить коллег в Минэкономразвития и Минфине в том, что Российский фонд технологического развития может использоваться именно для этого.

Опыт становления институтов развития показал, что требуется значительное время для того, чтобы выстроить систему отбора заявок, проведения экспертизы, сопровождения проектов. Сейчас и в РВК, и в "Роснано" эта система создана. Но потребовалось полтора года! Россия не обладает таким интервалом времени для того, чтобы решать проблемы в области инновационной экономики. И не очень понятно, зачем создавать что-то новое, когда есть структура - РФТР, которую можно эффективно использовать.

Другое направление, которым мог бы заняться РФТР, - организационное и финансовое обеспечение международных научно-технических проектов. К нам обращается целый ряд государств, с которыми подписаны соглашения о партнёрстве в сфере науки, образования и технологий. Это такие страны, как Германия, Финляндия, Израиль, Швейцария. Они уже создали у себя фонды, целевым образом направленные на поддержку научно-технического и инновационного сотрудничества с Россией. К сожалению, российское законодательство не позволяет нам делать такого же рода вещи. Но не воспринимать предложения наших коллег было бы неправильно. Создание полноценной системы международного научно-технического сотрудничества очень важно для нас. Тем самым вносим и внешнюю экспертизу, и элементы современного менеджмента в науку, которые нам интересны. Здесь и можно было бы задействовать Российский фонд технологического развития. В случае если создадим нормальную юридическую основу для его работы, он бы мог выполнять государственную функцию как организационного, так и финансового обеспечения международных проектов. Тем более, в перспективе нас ожидает углубление сотрудничества в рамках европейских рамочных научно-технических программ и программ стран СНГ.

Скажу ещё об одной вещи, которая тоже лежит на поверхности в связи с вопросом о фондах поддержки науки и техники: есть крупная программа поддержки малого и среднего бизнеса. (Кстати, она осуществляется совместно федеральным центром и субъектами. Нужно усилить её инновационную направленность.) С учётом того, что мы нацелены на развитие инновационной экономики, в этой программе могли бы появиться подпрограмма или раздел (это можно назвать, как угодно), связанные с поддержкой как малого, так и среднего бизнеса, но в инновационной сфере, - опять же, по принципу приоритетных направлений, того, что необходимо государству. Конечно, сферы торговли и услуг крайне важны. Но не менее важен и малый бизнес в сфере науки и технологий! И если бы нам удалось институты развития, в том числе фонды, перестроить на работу по данному направлению, то это было бы очень неплохо. Речь идёт о Фонде Бортника. Масштабы его деятельности следует увеличить.

Прогнозы и приоритеты

Константин КИСЕЛЁВ:

- В прошлом году Минобрнауки провело первый тур прогнозных мероприятий (РАН тоже сделала свой прогноз) на долгосрочную перспективу. Президентом утверждаются приоритетные направления развития науки и техники, которые должны раз в четыре года пересматриваться. С какими приоритетами мы будем жить в 2010 году?

Александр ХЛУНОВ:

- С учётом научно-технического прогресса меняются научные направления. Мы видим, что одно получает более мощное развитие, другое - менее. Это объективные вещи. Было принято решение, закреплённое нормативно: приоритетные направления пересматриваются, корректируются и утверждаются президентом раз в четыре года.

Действительно, 2010 год - переломный. Тогда нам нужно решить вопросы с формированием предложений по новым приоритетам. Сейчас принято постановление правительства, которым утверждены правила формирования, корректировки и реализации приоритетных направлений развития науки, технологий и техники в Российской Федерации и перечня критических технологий. Нас раньше критиковали за субъективизм при формировании приоритетов и соответствующего перечня критических технологий. Теперь постановление регламентирует этот процесс. Нам, как координатору работы, поручено обеспечить формирование новых приоритетных направлений и перечня критических технологий. Буквально на днях соберём совещание, где будут определены руководители рабочих групп. Подчёркиваю: не чиновники, а те, кто являются ведущими специалистами и экспертами. Они сформируют экспертные рабочие группы, и в установленные сроки проведут работу (в соответствии с постановлением правительства) по экспертизе всех поступивших предложений. Они будут изучать имеющиеся достижения, прорывы, важнейшие технологические решения и их основные характеристики, имеющие значение для создания определённого инновационного продукта. Они будут отслеживать и тенденции развития мировой науки и техники, будут смотреть на маркетинговые исследования, которые позволяют отследить рыночную динамику в этом вопросе. Также они будут вносить те или иные предложения. Осенью 2009 года результаты работы экспертного сообщества будут оформлены и вынесены на обсуждение на правительственную комиссию по высоким технологиям и инновациям под председательством Сергея Иванова. В случае если правительственная комиссия одобрит эти предложения, они будут направлены на рассмотрение президенту страны - для утверждения.

Если говорить о прогнозе, то действительно, первый этап прогноза завершён. В этой работе было задействовано более двух тысяч ведущих российских экспертов. Мы получили взгляд экспертного сообщества, который был министерством представлен в соответствии с поручением - в правительство, далее - президенту. Очень хорошо, что это не единственный взгляд. Существуют и другие взгляды. В частности, вы упомянули о прогнозе, который был осуществлён Российской академией наук. Для поиска истины крайне важно иметь разные точки зрения.

Сейчас начат следующий этап прогнозной работы. Министр Андрей Фурсенко по этому поводу недавно собирал межведомственную комиссию, где были представлены основные ведомства федеральной исполнительной власти, руководство РАН и её институтов, руководство научных фондов. Мы считаем очень важным, чтобы эта процедура стала регулярной. Ценность представляют не только выводы, но и сам факт того, что работа в рамках прогноза позволяет бизнесу, власти и научному сообществу иметь площадку, где каждый имеет право содержательно высказаться. Бизнес может сказать, какие технологии ему нужны для реализации продуктов на рынке через несколько лет. Научное сообщество может сказать, что оно может сделать к этому времени. Одновременно представители власти могут сказать о приоритетах в сфере науки и технологий, которые должны быть реализованы в целях государственных интересов. Зачастую эти точки зрения различны - и это естественно!

Иногда получается так, что бизнесу нужны те технологии, которые не может предоставить научное сообщество. А властные структуры говорят, что им вообще нужно третье. Но наличие такой площадки позволяет хотя бы услышать это, и сделать необходимые коррективы. Научно-технический прогноз должен стать системной процедурой с точки зрения государственного управления и планирования. Поэтому мы сейчас настаиваем на том, чтобы система такого прогноза была бы включена в готовящийся законопроект по стратегическому планированию.

Ещё у нас есть прямое поручение правительства - в рамках прогнозных работ взглянуть на то, как кризис может отразиться на развитии науки и технологий. Создана специальная экспертная группа, которая решает проблему: "Как кризис повлиял на выводы предыдущего прогноза, и какие его последствия можно ожидать в дальнейшем". Мы надеемся, что к июлю у нас уже будут результаты.

Одновременно прогноз стал серьёзной основой для того, чтобы формировать приоритетные направления в науке и технике и перечень критических технологий. Потому что он даёт некий срез - что будет в мире, что будет в стране, что есть сейчас. Это позволяет экспертам более эффективно подойти к реализации той задачи, которой они сейчас заняты (по формированию приоритетных направлений и перечня критических технологий).