Премию "Триумф" разделили корифеи советской науки, лауреаты Сталинской и Ленинской премий. Почему среди награжденных не оказалось ученых средних лет? Об этом - в материале, опубликованном в еженедельном журнале "Итоги" (? 51, 2007 год).

На прошлой неделе с промежутком в один день исследователям вручали две награды. В Москве - негосударственную премию "Триумф" нашим ученым. В Стокгольме - Нобелевские премии не нашим. Нельзя сказать, что в России редко чествуют ученых. Да и открытия, достойные того, чтобы их отметили, судя по всему, еще не перевелись. В области науки и техники в России присуждают три госпремии, сорок правительственных, частные и общественные... Совсем недавно, например, в Екатеринбурге объявили лауреатов Демидовской премии. Однако Нобелевские премии отечественным ученым достаются незаслуженно редко, и это совсем не соответствует их вкладу в мировую науку. Почему? Один из ответов на этот вопрос можно найти, если понять, кому и почему вручают научные награды в России.

Это - не Нобель

Первый принцип, которым руководствуются отечественные комитеты по присуждению премий, - почтить не только открытие, но и заслуги. "Как вы видите, среди лауреатов нет ни одного случайного человека. Все чрезвычайно заслуженные люди, которые возглавляют ведущие научные школы страны", - прокомментировал список лауреатов член жюри "Триумфа", декан химического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова академик РАН Валерий Лунин. Жюри присуждает награды тем выдающимся ученым, работы которых лежат в фундаменте российской науки, причем по всем ее главным направлениям. Другое дело, что эти направления не всегда соответствуют тем, что когда-то выбрал Альфред Нобель.

 

В самом деле, Нобелевский комитет никогда не отметил бы работы бывшего заместителя начальника, а ныне советника дирекции ЦАГИ им. Н. Е. Жуковского академика Георгия Бюшгенса. Специалист по аэродинамике, лауреат этого года, Георгий Бюшгенс за семьдесят с лишним лет работы создал методику расчета устойчивости самолетов, которой пользуются все отечественные конструкторы. Именно благодаря его идеям наши скоростные истребители МиГ29 и Су27 могут выполнять, казалось бы, невозможные фигуры высшего пилотажа, повторить которые не способен ни один другой самолет в мире. "Летчик, выполняя боевую задачу, должен быть уверен, что он сможет сделать сложный маневр и при этом не попадет в штопор. Именно этого удалось достичь благодаря работам Бюшгенса", - рассказывает член жюри академик РАН Евгений Федосов. Однако такой номинации Нобелевской премии просто нет.

 

Не вручают в Швеции и премий по математике. А вот "Триумф" отметил академика РАН Сергея Никольского, создавшего основной раздел современной математики - функциональный анализ, нужный для того, чтобы дать физикам новые методы расчета, позволяющие открыть еще неизведанные стороны окружающего мира. "Академик Никольский предложил шкалу функциональных пространств, и его метод стал основой бесчисленных приложений", - говорит член жюри премии академик РАН Людвиг Фаддеев. "Сегодня утром я занимался наукой, - сказал Никольский, недавно отпраздновавший столетний юбилей, на вручении премии. - Если со мной что-нибудь случится, созданные мною недавно труды вполне можно будет опубликовать. А вот что я точно закончу, так это новый школьный учебник по арифметике, алгебре и началам анализа". Это будет не первый учебник Никольского. И не только школьный: математический анализ по его учебнику изучали почти все отечественные ученые - от нынешних студентов до многих членов президиума РАН. Поэтому в качестве хобби Сергей Никольский ведет непримиримую борьбу против Министерства образования, точнее, предложенной им реформы школьной программы. "Предлагаемые стандарты образования неполноценны, это какая-то разжиженная математика", - считает он.

 

Академик РАН Глеб Добровольский в свои 92 года тоже не сможет стать нобелевским лауреатом - там нет наук о земле. А он занимается именно землей, точнее, тончайшей пленкой на ее поверхности, почвой. Он долго возглавлял Институт почвоведения МГУ им. М. В. Ломоносова и РАН и много лет назад создал в университете соответствующий факультет. Труды Добровольского уже были отмечены Государственными премиями СССР и РФ. Одним из триумфов его подхода служит опытная станция в Каменной степи: чтобы создать благоприятные условия для развития плодородной почвы в этом районе, были устроены лесополосы, посеяны определенные виды луговых трав, вырыты водоемы, колодцы, и с тех пор бесплодная пустыня превратилась в зону устойчивого земледелия. Очевидно, что в связи с происходящими на наших глазах изменениями климата, которые приведут к опустыниванию многих ныне плодородных территорий, именно усилия почвоведов помогут смягчить неблагоприятные последствия потепления.

 

 

 

Нынешний лауреат "Триумфа" по гуманитарным наукам Ирина Антонова не нуждается в представлении. "Эта премия чрезвычайно важна для меня, - говорит бессменный на протяжении сорока лет директор Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. - Дело в том, что мы давно боремся за то, чтобы музеи признали научными организациями. Ведь мы проводим огромное количество научных работ. То, что столь престижная премия присуждена музейному работнику именно за достижения в области науки, поможет сдвинуть дело с мертвой точки". Все так, но Нобелевку за гуманитарные науки тоже не дают...

Угадай кандидата

На Нобелевскую премию мог бы претендовать 78-летний член-корреспондент РАН и РАМН Вадим Агол, который возглавляет отдел взаимодействия вируса с клеткой в НИИ физико-химической биологии им. А. Н. Белозерского МГУ им. М. В. Ломоносова. Он сделал одно из интереснейших открытий недавнего времени - обнаружил способности вирусов, которые вызывают полиомиелит, включать у клетки механизм запрограммированной смерти, апоптоз. Ценность открытия состоит в том, что именно апоптоз клеток опухоли, вызванный с помощью лекарства, считается наиболее действенным методом борьбы с раком. Впрочем, Агол уже прошел средний статистический возраст нобелевского лауреата: за последние десять лет для лауреатов премии по физике он составил 63 года, а по химии - 66 лет. Кто-то вспомнит, что российские ученые, получавшие Нобелевскую премию, были гораздо старше. За последние десять лет ее лауреатами стали академики Жорес Алферов, Алексей Абрикосов и Виталий Гинзбург соответственно в 70, 75 и 87 лет. Гинзбург, когда ему в 2003 году вручили премию по физике, даже пошутил: "Друзья мои, я вам дам совет: живите дольше - чем дольше вы живете, тем больше премий вы получите". Однако в этой шутке была и доля правды. Средний возраст лауреатов "Триумфа", например, составляет 77 лет. Академик РАН Олег Чупахин из екатеринбургского Института органического синтеза им. И. Я. Постовского РАН, занимающийся гетероциклическими соединениями, в свои 72 года из нынешних "триумфаторов" самый молодой.

 

"В этом нет ничего удивительного, - комментирует вице-президент РАН Геннадий Месяц. - Лишь достигнув определенного возраста, ученый может создать хорошую научную школу и получить общее признание. Возраст лауреатов премий лишь отражает этот факт. Кстати, Нобелевская премия не сильно отличается от наших". Все так, но сто лет назад ситуация там была иная - средний возраст лауреатов первых десяти премий составил 51 и 52 года по физике и химии соответственно. Видимо, лет через семьдесят и зарубежные нобелевские лауреаты по своему возрасту приблизятся к российским.

Есть еще одна тенденция. "Триумф", которому семь лет, не одинок - существует аналогичная Демидовская премия, которую вручают с 1993 года трем исследователям ежегодно. Сравнение списков лауреатов обеих негосударственных премий свидетельствует об их почти полной идентичности: из 42 лауреатов "Триумфа" 14 человек получали Демидовские премии, из более чем 40 демидовских лауреатов 14 стали "триумфаторами". Это больше чем каждый четвертый. Олег Чупахин, например, в этом году стал лауреатом обеих премий сразу. Получается, что список достойных становится все меньше? Так не появится ли в ближайшем будущем кандидат, который соберет все престижные научные награды страны зараз, потому что их просто некому будет давать?

Кому за сорок

Этого не произойдет, если будут активно работать ученые среднего поколения. Впрочем, они пока в основном получают зарубежные премии. Например, самая престижная награда Евросоюза - премия Декарта, которая стала присуждаться с 2000 года за передовые достижения в исследованиях (миллион с лишним евро ежегодно делят между двумя - пятью международными научными коллективами), - трижды отметила работы российских ученых. В 2001 году Юрий Белоконь и Валерия Розенберг из Института элементоорганических соединений им. А. Н. Несмеянова РАН получили премию в составе международного коллектива, разрабатывавшего новые катализаторы. В 2003 году доктор физико-математических наук из Государственного астрономического института им П. К. Штернберга Владимир Жаров - за участие в разработке новой теории нутации Земли, без которой невозможно повысить точность спутниковой навигации. А в 2005-м часть премии досталась Леониду Бобылеву, директору санкт-петербургского Нансеновского центра. Вместе с коллегами из Норвегии и Германии он получил новые данные о влиянии потепления на климат Арктики, в частности установил следующий парадокс: лед Гренландии тает со все возрастающей скоростью, однако толщина ледового щита на этом острове растет из-за увлажнения полярного воздуха и роста объема осадков. Несомненным претендентом на Нобелевскую премию является Константин Новоселов, который, работая в Манчестерском университете в 2004 году, принял участие в открытии новой формы углерода - графена, пленки толщиной в один атом углерода. Эта работа вызвала огромный интерес у нанотехнологов и лавинообразный рост публикаций, который обеспечил Новосельцеву попадание в голову списка самых цитируемых ученых России. Однако застать его в родной Черноголовке очень непросто, гораздо труднее, чем в Манчестере. И это неудивительно. Ведь при отсутствии внутреннего финансирования ученые вынуждены были заняться поисками финансирования внешнего. И многим удалось его найти. Ни для кого не секрет, что из более чем двух миллионов научных сотрудников, работавших в СССР, ныне осталось менее трети. Остальные две трети отправились как во внутреннюю, так и во внешнюю эмиграцию. Зачастую это отнюдь не был балласт, от которого стоило избавляться. Многие ученые-эмигранты заняли ведущие посты в университетах США и Европы, а наши ведущие вузы, сохранившие высокий уровень образования, фактически работают на экспорт: хорошие студенты выпускных курсов по физике, химии, биологии и материаловедению, как правило, уже знают, в какой стране они будут работать после окончания.

 

Руководители Академии наук и в частных беседах, и в публикациях неоднократно сравнивали получившуюся в результате ситуацию с китайской периода Культурной революции. Когда она закончилась, в институтах были либо старики, либо ничего не умеющие студенты. Среднее же поколение оказалось выбитым хунвейбинами. Восполнить этот пробел китайцы сумели, послав специалистов на освоение навыков научной работы в СССР и США. Интересно, придется ли нам через десять лет посылать своих аспирантов на учебу в Китай?

 

Источник: Еженедельный журнал "Итоги"