В боях под Москвой

Мне и моим товарищам по оружию довелось увидеть первое крупное поражение фашистских войск под Москвой. Мы тогда еще не превосходили врага в вооружении и в опыте военных сражений, но были сильнее его моральным духом, потому и отбросили от столицы.

В то время я возглавлял мастерские артиллерийского полка. Полк имел три автомашины, которые использовались для хозяйственных нужд, все остальное перевозилось на конной тяге.

Но бойцы наступали и били фашистов, вооруженных по последнему слову техники.

Артснабжеицы и ремонтники делали все от них зависящее, чтобы вовремя обеспечить артиллерию боеприпасами, в короткие сроки поставить в строй разбитую пушку.

 

Как-то сообщили мне, что на одной из батарей полка повреждено орудие. Дело было ночью, шел по бездорожью и трупам, сорокаградусный декабрьский мороз обжигал лицо и руки. Пользуясь картой, разыскал батарею, и рано утром пушка уже посылала по врагу снаряды.

Войну закончил в Германии, тогда у нас была уже могучая техника и закаленные в боях солдаты. Но навсегда запомнилась битва под Москвой, наша первая победа, когда был развеян миф о непобедимости германской армии, сорван гитлеровский план молниеносной войны.

        Г. ЩЕГЛОВ, лаборант кафедры проектирования механизмов и машин. ("Механик" N1, 14 января 1975 год)

 

С боями через Трансильванские Альпы

.....Несколько суток подряд, и ночью, наши танкисты пытались сходу проскочить через ущелье, закрытое пушечным кинжальным огнем, но с тяжелыми потерями откатывались на исходные позиции.

Выход был один - необходимо подавить пушечные батареи, блокирующие единственную дорогу, уничтожить их. Но как это сделать, когда авиация все еще меняет свои аэродромы, а стрелковые части только-только подходят? Да и стрелки нужны были особенные - специалисты-скалолазы. Командование ударной группы решило поручить эту трудную задачу 11-й артиллерийской Кировоградской дивизии под командованием генерал-майора Поповича. В состав этой дивизии входила моя родная бригада 152 мм гаубиц-пушек, вторая бригада 122 мм гаубиц и бригада противотанковых пушек. Нас прикрывали два ди­визиона малокалиберной - зенитной артиллерии (МЗА), боевые расчеты которых были полностью скомплектованы из девушек.

Глухой ночью, скрытно, почти вручную, орудия двух бригад были подтянуты как можно ближе к городу, а противотанковая бригада поставлена на единственном танкоопасном направлении вдоль дороги, чтобы с близкого расстояния вдоль ущелья расстреливать пулеметные гнезда и, в случае появления, самоходные орудия противника. Направлять огонь командир дивизии приказал лично командирам бригад. За одну ночь были отрыты артиллерийские окопы и оборудованы наблюдательные пункты командиров бригад, дивизионов и батарей на ближайших от противника высотах.

Утром начался бой. И это был не простой бой - это была смертельная артиллерийская дуэль. В ней могли победить не только мастерство и ловкость огневиков, точность расчетов командиров и острый глаз артиллерийских разведчиков и вычислителей. В ней должны были победить беззаветная смелость и самоотверженность советского солдата.

Уже после первых пристрелочных выстрелов все орудия нашей бригады повели беглый огонь на поражение цели. Им вторили орудия соседней бригады. Противник огрызался зло и жестоко, и не только орудийным огнем, но и с воздуха. В течение первого часа дуэли погибли три командира огневых взводов, вышло из строя одно, затем второе орудие, появились раненые и убитые среди огневых расчетов. Вихрь взрывов гулял на позициях и даже на бригадном наблюдательном пункте, который противник смог засечь, наверное, по отблеску стекол стерео трубы или бинокля.

Вот уже осколком снаряда в голову ранен разведчик Николай Дронов, мой боевой друг, падает с перебитой ногой смертельно раненный первый помощник начальника штаба капитан Юрий Коробов, а спустя полчаса выбывает из строя и командир бригады гвардии полковник Русак (ему срезало осколком левую руку). Командование бригадой берет на себя командир 3-го дивизиона майор Мазур...

Этот артиллерийский бой длился, постепенно утихая, целый день. Все реже и реже откликались орудия противника с укрепленных высот, лишь черная пелена от разрывов стояла над нами, постепенно растворяясь в наступающей южной ночи. И в этот момент, на границе сумерек и темноты, в ата­ку пошли танкисты, при­крываемые орудиями нашей третьей бригады.

Как завершался этот бой, не знаю: я уже не был ни участником, ни очевидцем его. Как память о тех дале­ких боевых днях, я береж­но храню грамоту следую­щего содержания:"Приказом Верховного Главнокомандующего от 25 октября 1944 года за овладение штурмом городами Сату-Маре и Карей - важными опорными пунктами обороны противника в Северной Трансильвании - и завершение освобождения Трансильвании от противника всему личному составу нашей части и в том числе Вам- Кировограду, принимавшему участие в боях, объявлена благодарность.

          Г. И СУСЛОВ старший преподаватель кафедры физики (" Механик N 5, 23 февраля 1975 года, отрывок из статьи)

 

Комсомол фронту

Самым интересным периодом в моей комсомольской жизни я считаю работу секретарем райкома комсомола Понииского1 райо­на.

Вскоре после начала ВОЙНЫ многих мужчин взяли на фронт. Мне было 19 лет (я уже работа­ла второй год учительницей на­чальных классов средней школы), когда меня избрали секретарем райкома комсомола. Опыта рабо­ты не имела. А пора была самая горячая: проводили мобилизацию комсомольцев па фронт и для работы на Ижевские заводы. Мо­билизация шла круглое) точно. Мы с Галиной Яговкшюй (аппарат райкома всего состоял из 2-х человек) домой не уходили суток по 2-3, но задание выполнили.

В это же время проходило формирование противотанкового дивизиона из комсомольцев Удмуртии. ОК ВЛКСМ объявил сбор средств на строительство танков для армии. Снова началась горячая пора. Подняли на ноги всех комсомольцев, отправи­ли рейдовые бригады по всем деревням района, привлекли к 9ТОй работе не только молодежь, но и все население. В результате' в районе была собрана очень большая сумма денег для той цели.

Что пожелать сегодня молодежи? Будьте достойными продолжателями великих дел наших дедов, отцов и старших братьев, с великой честью несите эстафету строительства коммунизма.

           А. ЗУБАРЕВА, ст. преподаватель кафедры, истории КПСС.

 

Всегда на переднем крае

 -"Я из тех участников войны, кому почти нечего рассказать о ней." Вот ведь как случилось - три ранения, а боевых эпизодов было не так уж много... Обижаться на такую судьбу, конечно, нелепо: мало ли погибло людей, которые и до фронта-то не успели доехать".

 Это слова Валентина Афанасьевича Шумилова, декана инженерно-строительного факультета. В них не слышно сожаления к себе, разве что к тем, недоехавшим... Да и о чем сожалеть, если воинский долг был выполнен честно?

Правда, абитуриент Уральского лесотехнического института в 1940 году представлял себе возможную битву с врагом совсем не так: она рисовалась воображением в духе крайне популярных тогда песен "Если завтра - война" или "Над границей Тучи ходят хмуро".

Даже летом 1941 года, когда Шумилов вместе с группой студентов проходил под Свердловском геодезическую практику после первого курса, угроза казалась им еще далекой и не слишком страшной.

22 июня мы не поверили вернувшемуся из города парню,- вспоминает Валентин Афанасье- вич. - А поверив, очень боялись ... опоздать отличиться в боях. Смешно признаться: нам грезились ордена и медали героев Хасана и Халхин-Гола. Ребята не сомневались в немедленном разгроме обнаглевших фашистов. Но вместо срочной отправки на фронт им посоветовали охладить юношеский пыл. Занятия в институте начались почти как обычно, только на месяц раньше, и дней десять Шумилов успел проучиться на втором курсе.

Затем - мобилизация, Рижское пехотное училище, форсированная подготовка по предельно уплотненной программе. Лишь здесь к бывшим студентам постепенно пришло понимание всей тяжести обрушившейся . на нашу страну опасности. Однако и в те дни свое ратное будущее прилежный курсант представлял совсем иначе.

Не мог он знать, что так и не станет офицером, что уже месяца через три училище поднимут по тревоге и. спешно перебросят под Димитров, на рубеж знаменитого канала Москва-Волга, что из пехотинца он превратится в "приданного пехоте" истребителя танков.

Противотанковое ружье системы Дягтерева было тогда совершенно новым, довольно результативным, но еще не освоенным оружием, - поясняет Шумилов сегодняшний. - Вот Степан Кондратьевич Казаков, ветеран института, хорошо знает все плюсы и минусы этого "агрегата": ему в те времена довелось второпях налаживать промышленный выпуск ПТР. Первые образцы, помимо всего прочего, отличались особенно паршивым качеством - после выстрела приходилось отчаянно колотить по рукоятке затвора, чтобы выбросить гильзу (для этого рекомендовался даже специальный "ударный инструмент"-киянка). Потом, правда, конструкцию значительно улучшили...

"Потом" - этак через полгода, когда на смену пришла система Симонова. А под Димитровом курсантам повезло, считает Валентин Афанасьевич, потому что на их участке немецких танков почти не было. К тому же скоро началось историческое наступление наших войск, и роль "пэтээровцев" временно поблекла: после разгрома под Яхромой враг бежал, бросая технику.

Досадно было таскать тяжелое, многокилограммовое ружье и боезапас без особой пользы, да что поделаешь... А ведь передвигаться надо быстро, наравне с пехотой преодолевая под вражес­ким огнем глубокую снежную целину...

20 декабря 1941 года В. А. Шумилов получил двойное ранение в бою за село Михайловское, вблизи Бородинского поля. Только летом 1942 г. вернулся на фронт с неизвлеченной из левого легкого пулей (она осталась до сих пор). На Брянском направлении Западного фронта ему "удалось пострелять по "фашистским танкам", как он сам выражается. Что означают столь. скупые слова, можно судить по следам его третьей, самой тяжелой раны: его "задело очередью немецкого автоматчика выпущенной метров с тридцати".Главное сражение еще предстояло солдату. Месяцами "длилось оно в операционных тыловьх госпиталей и закончилось г Ижевске в 1944-м.

Но уже с мая 1943 года демобилизованный по инвалидности воин продолжал наносить урон гитлеровцам, работая технологом цеха, изготовлявшего детали винтовки.

После окончания Одесского института холодильной и пищевой промышленности молодой ниженер-теплотехник был назначен заместителем начальника тепло силового цеха Ижевского машиностроительного завода, затем - начальником цеха капитального строительства на том же пред приятии.

В 1952 году вступил в ряды КПСС. Со следующего года В. А. Шумилов начинает работать по совместительству на кафедре гидравлики и теплотехники нашего института, а в 1967 году полностью посвящает себя преподаванию. Теперь Валентин Афанасьева возглавляет самый молодой факультет нашего вуза - инженерно-строительный.

Заслуги бывшего фронтовика в деле подготовки новых инженерных кадров неоднократно отмечались руководством института. Любое партийное поручение то же выполняется В. А. Шумиловым с честью. За годы работы в ИМИ он избирался секретарей партбюро машиностроительной факультета, был председателем комиссии но шефству над колхозом, руководил школой молоды: коммунистов. Как член партбюро и декан ИС факультета, Валентин Афанасьевич в настоящее время все силы отдает организации обучения по специальностям строительного профиля. Дело, это для нашего института новое, трудностей в нем, особенно на первых норах, немало. Но какие трудности не по плечу человеку, закаленному в горниле Великой Отечественной войны?

- Поражаешься юношески-заразительному энтузиазму и энергии, которые сохранил в себе Валентин Афанасьевич, несмотря на тяжелые испытания, выпавшие на' его долю, - говорит секретарь парткома И. К. Пичугин. - Ведь организацию нового факультета пришлось начинать чуть не с нуля - даже пост декана долгое время не оплачивался. Первоочередная забота - материальное обеспечение учебного процесса. Шумилов сумел заинтересовать городские строительные организации, расшевелил хозяйственников, обратился в партийные органы - словом, поднял на но-ги всех и добился необходимой помощи. Не хватает аудиторий - он оборудует помещение для занятий непосредственно в стройтресте! Всегда найдет выход, ре­шит любой вопрос.

Можно считать, что бывший солдат и сегодня действует по-фронтовому - незамедлительно, четко, самоотверженно.

                        А. Володин (" Механик"N 7, 12 марта 1975 года)

 

Десант был уничтожен

В Отечественной войне я участвовал в составе 3-го отдельного стрелкового батальона в должности начальника арт-снабжения. На Северо-Западный фронт батальон прибыл 13 февраля 1942 г. после ус­пешного наступления на Западном фронте, в котором за декабрь 1941 г.- январь 1942 г. с боями прошел от Москвы 150 км и совместно с частями 1 ударной армии освободил от немецко-фашистских оккупантов 650 населенных пунктов, в том числе Яхрому, Клин, Шаховскую.

Помню, в канун 24-ой годовщины Красной Армии, в районе Старой Руссы, на рассвете немцы высадили десант с целью внезапно прорвать нашу оборону. Несмотря на сильнейший минометный огонь противника, основные силы десанта были уничтожены второй ротой, однако часть десантников прорвалась через окопы обороны, оказавшись, в лесу перед расположением штаба батальона. Нужно было встречать врага. Набралось нас человек 15 работников тыла плюс охрана штаба. Укрывшись на просеке в лесу с интервалами до 30 метров, мы стали ждать. На фоне зеленых елочек и бурых стволов сосен отчетливо завиднелись фигуры в белых халатах. Подпустив их на 40-50 метров, мы открыли огонь.

Немцы залегли. Тогда с криками "ура!" мы двинулись вперед, и на моих глазах быстро поднявшийся во весь рост фашист очередью из автомата сразил нашего пулеметчика. Я открыл ответный огонь по стрелявшему. Тот упал навзничь. Подбежав, к нему; я увидел, что рядом с убитым, уткнувшись в снег, лежит второй немец. Он тут же встал на колени и поднял руки вверх.

Рядом была широкая лыжа-волокуша, а на ней установлен пулемет МГ-34. Зарыв немецкий пулемет в снег, я повел немца в штаб.

Впоследствии оказалось, что убитый мною офицер был командиром десанта.

Вскоре подоспели солдаты нашей второй роты, которые преследовали врага от передовой. Оказавшись в окружении, 36 немцев сдались в плен. В этом бою было убито 93 гитлеровца, захвачено 16 пулеметов МГ-34 и много автоматов.

Так, благодаря бдительности часовых, своевременно заметивших десант, и решительным действиям был сорван план противника внезапным ударом прорвать нашу оборону.

               Е. Широков, подполковник запаса. (" Механик N 9 25 марта 1975 года)

 

У стен города Ленина

Война застала меня студентом пятого курса Ленинградского политехнического института.

Первые сообщения 22 июня мы буквально проспали, потому что накануне легли поздно: готовились к очередному экзамену. Но на сборный пункт, указанный в документах всех призывников, успели к сроку, уже готовые в дорогу.

Однако никуда мы в этот день не отправились, в армию нас не призвали, а через деканат мобилизовали на сооружение оборонительных рубежей. Приходилось рыть траншеи, противотанковые рвы, строить доты. Участок, который предстояло превратить в укрепленный район, находился за десятки километров от города Ленина, на Карельском перешейке, но бетон подвозили на грузовиках из Ленинграда - надо было работать

как можно быстрее, чтобы раствор не затвердел в кузове машины. Спать удавалось лишь по 3-4 часа в сутки - вот такие выдерживали темпы. Студенты младших курсов вскоре ушли на фронт, остались одни "старички", трудовая нагрузка увеличилась.

Обстановка была напряженной, вражеское кольцо вокруг города сжималось, и хотя до нашего участка бои еще не докатились, мы постоянно наблюдали воздушные схватки, знали о жестоких бомбардировках Ленинграда.

25 августа многие из строителей-студентов, в их числе и я, вступили добровольцами в ряды защитников города Революции, стали солдатами Советской Армии. Фронт был уже здесь: в 5-7 километрах от нас рыскали передовые отряды финских частей, соседнее село раза два подвергалось минометному обстрелу. Всех гражданских сразу эвакуировали, а мы вошли в состав особого батальона, разместивше­гося в укрепрайоне.

Надо отметить, что даже в столь критическом положении военное командование, по возможности, берегло будущих инженеров, старалось использовать нас по специальности. Так, меня зачислили во взвод, обслуживавший электрооборудование укреплений.

О масштабах подземных сооружений нашею оборонительного комплекса можно судить по землянке, в которой иногда собиралось до ста бойцов. Здесь, под защитой нескольких бревенча­тых накатов, проходили общие собрания, изред­ка - концерты фронтовых бригад или самодея­тельности.

'К дотам вели не обычные ходы сообщения, а глубокие туннели.

Не удивительно, что враг замешкался, не ре­шаясь штурмовать эту оборонительную линию без длительной подготовки К счастью, фашисты не знали, как мал наш гарнизон, как беззубы грозные с виду доты и блиндажи, лишенные пулеметов (их сняли и от­правили под Выборг в отчаянный момент).

Только недели через две, когда поступило по­полнение из ленинградских госпиталей (после вы­писки), появились пулеметы Дегтярева, не при­способленные к станкам.

Превращение ручных пулеметов в "станковые" и стало моим первым "инженерным" заданием, выполненным по собственной инициативе, Я пред­ложил конструкцию деревянной ложи, которую можно было вмонтировать в станок. К ложе при­креплялся пулемет.

Преимущества" стрельбы со станка доказывать не надо: нанесенные на его экран ориентиры поз­воляли вести прицельный огонь в любую погоду и даже ночью.

Словом, конструкция оказалась удачной и по приказу комбата получила распространение. Но увидеть ее в действии мне так и не пришлось. В ноябре большинство студентов дипломников бы­ли демобилизованы в связи с нехваткой кадров для военной промышленности. По настоянию ба­тальонного комиссара я тоже вернулся в инсти­тут - правда, только в конце декабря.

Те немногие дни, что мы прожили в блокадном Ленинграде до эвакуации, навеки запомнились каждому. Испытанные фронтовики преклонялись перед героизмом и стойкостью жителей города Ленина. Об этом написаны целые книги, сложены поэ­мы, поставлены кинофильмы. Я же могу сказать только, как горжусь своим, пусть крошечным, участием в бессмертном, ле­гендарном подвиге ленинградцев.

                        Г. ТИХОНОВ, зав. кафедрой ВТ

 

 В те трудные годы

Мне вспомина­ются следующие мо­менты. В первые же дни войны многие ты­ловые организации и предприятия срочно приступили к изготов­лению оружия.

В МВТУ им. Баумана, где я в то время рабо­тал доцентом, в учеб­ных мастерских было организовано произ­водство противотан­ковых ружей. Как быв­ший токарь высокой квалификации я при­нимал участие в изго­товлении этих ружей в течение первых ме­сяцев войны, сочетая эту работу с научно-педагогической и об­щественной деятель­ностью. Наряду с этим мне, как и другим пре­подавателям, прихо­дилось выезжать вместе со студентами в подмосковные районы для рытья противотан­ковых рвов и сооруже­ния других оборони­тельных устройств.

В период с октября 1941 года по апрель 1943 года я находился в коллективе МВТУ, которое было эвакуи­ровано в Ижевск. Как и все преподаватели, я свои научно-педагоги­ческие обязанности совмещал с работой на одном из заводов, ко­торый поставлял цепи для оснащения боевых машин. На этом заво­де я работал в качестве инженера - иссле­дователя. Передо мной была поставлена зада­ча: в короткий период времени создать иссле­довательскую лабора­торию и повысить ка­чество выпускаемых цепей. Мне приходи­лось проектировать ис­пытательные стенды и своими руками их из­готовлять.

Вскоре лаборатория заработала, и предста­вилась возможность значительно повысить качество цепей. За по­лучение важных ре­зультатов дирекция за­вода меня премирова­ла, а директор МВТУ своим приказом объя­вил мне благодарность с занесением в личное дело. С возвращением в МВТУ в Москву в ап­реле 1943 года я про­должал           совмещать обязанности председа­теля месткома с науч­но-педагогической дея­тельностью.

Кроме всех обычных дел, я в тяжелых жилищных условиях усиленно ра­ботал над созданием монографии по цепным передачам. В итоге мо­нография в основном была завершена к окончанию войны и увидела свет уже в 1946 году. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1945 года я был награжден медалью "За доблест­ный труд в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 г.г."

                     Н. ВОРОБЬЕВ ( первый ректор ИМИ)

 

9 мая 1945 года

ЭТОТ ДЕНЬ остался в па­мяти на всю жизнь. Утром 7 мая 1945 года наша часть в числе первых вышла к Эльбе. Через реку было видно передвижение войск: "против­ником" на противоположном берегу оказались американцы. Наступать дальше было неку­да. Война для нас, казалось бы, закончилась. Но все под­разделения полка в течение седьмого и восьмого мая нахо­дились в боевой готовности: южнее нас еще шла война.

Выполняя приказ командова­ния, я вечером восьмого мая уехал под Берлин, где остался наш склад с боеприпасами. Возвратился в полк с колон­ной машин в полдень 9 мая. Подъезжая к району располо­жения полка, мы услышали беспрерывную стрельбу и пе­риодические залпы 'из орудий. В небо взлетали разноцветные сигнальные ракеты.

- Что случилась, почему идет бой в районе полка? - спрашивали мы себя. - Не­ужели напали немцы? Но за­чем столько сигнальных ракет?

Если идет бой, наша обязан­ность подвезти снаряды. Подъ­езжаем ближе, стрельба про­должается с той же силой, но врага не видно. Встретил нас мой заместитель лейтенант Б. М. Барковский. Он доло­жил, что патроны и ракеты расходуются без приказа и что он со своими людьми сделать ничего не может. Я начал его ругать за допущение беспоряд­ков. Но тут он оказал, что война окончена. Я оцепенел. Смот­рю на своего боевого друга и всех солдат моего подразделе­ния - а затем... Нельзя выра­зить словами нашу радость по­беды. Мы обнимали и целова­ли друг друга, кричали "ура", салютовали.

Подхожу к штабу и вижу: у входа сидит в большом мягком кресле начальник штаба полка подполковник Б. Дуднин с пи­столетом в руке, а перед ним ящик с патронами. Дуднин встал, обнял меня и сказал:

- Слава нам, слава русско­му народу! Война окончена. Мы победили!

Когда я освободился из его объятий, увидел, что по щекам у него текут слезы. Да, доста­лась ему война! Испытал го­речь отступления в сорок пер­вом и в сорок втором годах, трижды ранен, заслужил четы­ре боевых ордена, был бес­страшен в бою, не раз вызы­вал огонь на себя, и вот - ос­тался жив. Сидит в кресле и салютует в честь Победы.

Когда мы успокоились, сели рядом, вспомнили все, что могли вспомнить.

...Майданек - лагерь смерти под Люблином, в котором мы были на второй день его осво­бождения нашими войсками. Видели оставшихся в живых узников, орудия пыток, крема­торий для сжигания трупов, "баню", в которой топили и душили газом. Сараи с сотня­ми тысяч пар обуви - муж­ской, женской, детской. Видели синюю капусту вокруг лагеря, выращенную на земле, удоб­ренной пеплом сожженных, тру­пов.

...Вспомнили освобождение Праги (пригорода Варшавы), оборону на западном берегу Вислы, форсирование, а затем победоносное наступление. Вспомнили, как мы с боями прошли по всей Польше и за­вершили свое наступление взя­тием города Кольберга - пор­та на Балтике. Как охраняли берег и порт от кораблей про­тивника. А затем - марш в район Кюстрина. Здесь с фор­сирования реки Одер началась знаменитая, не имеющая себе равных Берлинская операция под командованием Маршала Советского Союза Г. К. Жуко­ва.

С ожесточенными боями мы продвигались вперед к фашист­скому логову - Берлину. Бер­лин был взят 2 мая, но мы по­шли дальше на запад.

...Вспомнили 5 мая - день гибели нашего командира пол­ка подполковника Раскова. Около города Ратенова пе­редовые подразделения на­шей дивизии форсировали канал и на западном берегу встретили сильное сопротивле­ние частей ОС. Фашисты триж­ды атаковали. Создалась угро­за нашим подразделениям на занятом плацдарме. Там было до батальона пехоты и две артиллерийские батареи наше­го полка. Подполковник Рас­ков решил возглавить оборону на плацдарме. Попытка началь­ника и офицеров штаба полка воспрепятствовать командиру успеха не имела. Расков сказал нам: "Так надо, так меньше бу­дет крови",- и переправился на лодке на плацдарм.

Пехотинцы и артиллеристы, увидев, что с ними командир артполка, еще с большей отва­гой отражали атаки противни­ка. В то же время под огнем противника на противополож­ный берег на подручных сред­ствах переправлялись новые подразделения пехоты и артил­лерии, сразу вступали в бой, которым руководил наш коман­дир. К вечеру переправились весь наш полк и почти вся пе­хота дивизии. Плацдарм рас­ширился, наши подразделения начали теснить противника. Подполковник Расков, возглав­ляя атаку, геройски погиб, не дожив два дня до конца сра­жений. С заходом солнца вся диви­зия пошла в .наступление при поддержке танков и артилле­рии. Мы с яростью мстили за смерть любимого командира.

...Вспомнили тот момент, ког­да подходили к границе Герма­нии. Солдатами передовых час-

тей на границе был вывешен большой транспарант: "Вот она, проклятая Германия". Каждый фронтовик, прочитав эту надпись, на какой-то миг не верил прочитанному. Потом его охватывало чувство гордости за свою могучую Родину, за партию, возглавившую борьбу советского народа против ко­ричневой чумы.

...Тридцать два года прошло с момента победоносного окон­чания Великой Отечественной войны. Выросло новое поко­ление советских людей, не зна­ющее горя и страданий, жизне­радостное, счастливое. Как это хорошо!

От имени всех ветеранов войны поздравляю кол­лектив преподавателей, сотруд­ников и студентов с наступаю­щим великим праздником По­беды !

П. СУСЛОВ, полковник запаса.

 

Воины Удмуртии.313 Петрозаводская дивизия (сформирована в парке им. Кирова)

Ижевский механический завод годы войны