Жизнь бесконечно сложнее символов, которыми мы пытаемся обозначить те или иные ее смыслы. Но и символы, в свою очередь, влияют на нашу жизнь. Иногда – самым удивительным образом…
22 февраля 2013 года Ижевскому государственному техническому университету имени М. Т. Калашникова исполняется 61 год. Пожалуй, самым известным символом альма матер для студентов ИМИ-ИжГТУ уже многие десятилетия был и остается "Вечный студент" - памятник с официальным названием "Слава науке!", установленный в студгородке в 1964 году.
По преданию, скульптору (сегодня – профессору Приднепровской государственной академии строительства и архитектуры) Борису Кузьмичу Волкову, автору Вечного студента, позировали двое студентов молодого "Механа". Так, многие отмечают портретное сходство вечного оптимистичного юноши с комсомольским лидером ИМИ Виктором Косенко. А вот своей статной спортивной фигурой символ ИМИ-ИжГТУ напоминал профорга и супермена, выпускника ИМИ Аскольда Губина.
Выпускник Ижевского механического института ( ИжГТУ), доцент кафедры "Конструирование радиоаппаратуры" Сергей Николаевич Селивановский, преподаватель университета, известный в республике краевед и знаток ижевской истории, учился с Аскольдом Губиным на одном потоке:
- Да, мы учились в одно время. Аскольд пришел к нам после армии, был старше многих из нас, вчерашних школьников, и, логично, что его избрали председателем студенческого профкома. Видный, статный был молодой человек. Кстати, однажды я в Национальной библиотеке в краеведческом отделе просматривал подшивку старых газет "Удмуртская правда". И в одном номере, кажется, за 1943 год обнаружил снимок с надписью: "Победители лыжных соревнований. Первое место занял ученик школы № 34 Аскольд Губин". С его сыном Максимом мы тоже знакомы, он ко мне сам подошел в архиве и представился. Максим Аскольдович разыскивал фотографию старого семейного дома по Карла Маркса, приходил ко мне, мы с ним смотрели мой фотоархив.
Максим Аскольдович Губин, cын Аскольда Губина - тоже выпускник ИжГТУ, человек разносторонний и деятельный. Специалист по обработке металлов давлением, он отработал пять лет на ижевских заводах: инженером-технологом, инженером-программистом, мастером в строительстве, потом- три года в торговле, потом преподавал восточные единоборства в детских группах… Сегодня - инженер-конструктор частной фирмы, занимается металлическими конструкциями.
Страстно чем-то увлекаться и превращать хобби в профессию, у Губиных - поистине, фамильное качество, и Максим - не исключение. Фактически превратившись в историка- исследователя, он уже несколько лет подряд сидит в архивах, ищет и расспрашивает родственников по всему миру, составляет фамильное генеалогическое древо, восстанавливая историю своей семьи и всего рода Губиных.
Некоторые результаты своих изысканий он любезно согласился представить в нашей рубрике "ИжГТУ: terra incognitа". Итак, рассказ М. А. Губина о своем отце и об истории семьи Губиных :
- Так случилось, что я не жил с отцом, меня воспитывала мама, хотя и жили мы в одном городе. Мне исполнилось 11 лет, когда папа умер, но перед его смертью мы как раз познакомились и общались, он даже успел мне кое-что передать, в том числе, свой старый портрет. Все говорят, что мы очень похожи…
Я вырос, пошел учиться в тот же институт, как и отец, стал инженером. Однажды, года три назад, мне в руки попал удивительный семейный документ - ни много, ни мало – родословная за 200 последних лет, написанная моей бабушкой – Надеждой Павловной с того момента, как наша семья попала в Вятский район откуда-то с европейской части России, по моим догадкам - из Петербурга. Эта рукопись изменила для меня очень многое. Никогда не думал, что буду заниматься генеалогией, собирать по крупицам историю своего рода, составлять древо Губиных рода и часами сидеть в архивах…Но случилось именно так, - и это даже не увлечение, а, наверное, судьба.
Судя по всему, первый, переселившийся в эти края, был некий Савва Губин (есть предположение, что фамилию эту он принял уже в Вятском краю). Губины осели в
Вятской губернии, в Нолинском уезде, Ильинской волости, в починке Липовская ( починок в наших краях - населенный пункт обслуживающий Сибирский тракт), том, что на северной ветке Сибирского тракта (из Питера через Вологду на Вятку).
Мои дед и бабушка – Василий Павлович и Надежда Павловна Губины перебрались в Ижевск в начале ХХ века… Оба большую часть жизни были школьными учителями.
Надежда Павловна происходила из древнего русско-немецкого рода Оберюхтиных*, невьянских (Демидовские заводы), а впоследствии – ижевских оружейников. Ее отец - ижевский оружейник, начальник инструментального производства – Павел Алексеевич Зайцев. Она получила хорошее образование, преподавала в школе гуманитарные науки и во время войны… рукопашный бой. Из бабушкиных записок понятно, что в семье всегда водились книги и любили читать …
Например, я прочел у нее такую историю: "…в 1926 году летом первый год как мы приехали в Липово. Как-то в воскресный день я сидела, делать было нечего - по воскресеньям там никто не работал. Я вздохнула: "скучища какая, хоть бы почитать что-нибудь!". Бабушка услышала, взглянула на меня и сказала: "Почитать, говоришь? Полезай вон на чердак, хватит тебе ни на один год читать!". Я с недоумением взглянула на нее: ну, что может быть здесь на чердаке в этой глухомани?
Но то, что я там увидела, меня и обрадовало, и поразило: там, у слухового окна стоял старый письменный стол с двумя тумбочками. Рядом на песке, на спине лежал старый самодельный шкаф, доверху набитый книгами, а тумбочки стола были полны журналами! Я бросилась к этой неожиданной счастливой находке. Чего тут только не было! Журналы "Нива", "Родина", "Вокруг света" с 1912 по 1917 год, да еще с приложениями-книгами. Эти книги и оказались в шкафу - по 12 томов к каждому журналу за несколько лет! Тут были сочинения Прево "Интимная жизнь монархов", сочинения немца Вернера, которым мы потом с отцом зачитывались, трилогия поляка Генриха Сенкевича "Пан Волдыевский". "Царица Хатасу" - что-то из жизни египетских фараонов, Майн Рид, Жюль Верн… Книги отец потом разобрал, сгрузил в мешки и зимой по санному пути Миша Коньшин привез к нам в Ижевск - три огромных мешка!"
Мой дед Василий Павлович приехал в Ижевск в 1919 году (?) служил в царской армии, знал немецкий и французский, участвовал в революции. Он учился еще в предшественнике механического института, во Втузкомбинате, проучился пять лет и уже на преддипломной практике его отправили на завод, стали засекречивать, проверяли подробно биографию, послали запрос в Кировскую область. Оттуда пришел ответ: сын фабриканта! Деда мигом отчислили из Втуза и с завода – тоже…
Через 2 недели к нему пришла открытка – извините, мы разобрались в ситуации, приглашаем вас обратно закончить образование. Но дед был взбешен и не вернулся… А технику он действительно любил, в своей Липовке был ярым поборником механизации сельского хозяйства, покупал, какие только мог, новые образцы и все мечтательно повторял детям: "в какое время вы будете жить! Смотрите, столько у вас всего будет интересного!". Отец его, конечно, фабрикантом не был, зато был замечательным кустарем - валял валенки, купил шерстобитку, организовал при ней мастерскую, нанимал рабочих.
Дед Василий Павлович, между прочим, закончил еще и курсы физической культуры, вел секции, был судьей на соревнованиях, председателем организации по физкультуре и спорту. А еще:...выступал в Ижевском, шатровом еще, цирке – тяжеловесом и акробатом. Был у него и свой номер - есть фото, где он с петлей с зубником крутит партнершу.
Преподавали они с женой в нескольких ижевских школах, в том числе, в знаменитой "тридцатке".
Мой отец, Аскольд Васильевич Губин родился в 1930 году в Ижевске. Первый ижевский дом Губиных стоял на перекрестке современных улиц Воровского и Чугуевского, там где сейчас инженерный корпус механического завода. Сначала у деда был старый домик , позже- уже вместе с отцом они строили новый дом , но жили в нем недолго, завод начал расстраиваться. Семья была большая - пятеро детей: сыновья Аскольд, Роберт, Гаральд, Альфред и сестра Маргарита. Брат отца Роберт работал на автозаводе начальником по технической безопасности, Гаральд, брат отца, - военный медик, самодеятельный художник и музыкант. Кстати, один из наших родственников - Губин Леонид Геннадиевич, троюродный брат отца, еще совсем недавно работал в ИжГТУ старшим преподавателем кафедры ПММ.
Отец отлично закончил школу и в 18 лет поступил в Иркутское летное училище. После училища служил в Германии в группе советских войск, где, по воспоминаниям родственников, ему 
пророчили большое будущее. Когда мне исполнилось 18 лет, моя тетя Маргарита Васильевна передала мне "германский" альбом отца - по его воле, так он ее попросил. Там вклеены фотографии, которые он присылал из Германии - это редкие вещи, даже коллекционной ценности (их получала и вклеивала моя тетя), в СССР таких тогда не было.
Отец дослужился до лейтенанта, но его первая жена Светлана Аркадьевна (мать моей сестры Елены Аскольдовны) уговорила его вернуться к гражданской жизни. Что уж там было - не знаю, но сохранились рассказы, что когда наши летчики прилетали в Германию, немцы их обстреливали…Это было после войны, начало пятидесятых, но, видимо, еще очень неспокойное время. Жена отца очень переживала , и, в конце концов, они вернулись в Ижевск.
Надо сразу оговориться, что я знаю лишь основные моменты биографии отца, составил для себя некий собирательный образ, и главная причины в том, что уже при жизни его история обросла невероятными легендами и мифами. В течение трех лет, пока я занимаюсь генеалогией, не раз замечал, что посторонние люди рассказывают мне про отца гораздо больше, чем родственники. Отец был человеком удивительным, неординарным, часто непредсказуемым, очень увлекающимся, как будто жил много разных жизней одновременно.
После армии отец поступил в ИМИ, на специализацию обработка металлов давлением. Закончил учебу, работал на механическом заводе, понял, что знаний не хватает и поступил… снова в ИМИ - на обработку металлов резанием (?).. В общем, по документам он учился до 1962 года, и известно, что он получил две профессии… В прямом смысле - "Вечный студент", особенно если учесть, что на этом он не остановился.
В возрасте около 32 лет он уехал из Ижевска - просто пропадает из города и надолго, - не менее чем на 10 лет. Никто ничего не знал. Сестра его искала, посылала запросы, но не могла его найти. И вдруг отец объявился: написал письмо сестре, мол, жив - здоров, просто уехал на Дальний Восток, плавал в морях. Говорят, что он там собрал строительную команды - и не простую, а из профессоров и ученых, якобы строил аэродромы и гостиницы, участвовал в каких-то экспедициях. Кто-то говорил – отец искал золото. Писал, что получил там еще два (!) образования - строительное и педагогическое… Потом, в Ижевске даже преподавал что-то в школе, связанное с механизмами - есть даже такая фотография.
Тяга к неизвестности, риску, загадкам (а, может быт,ь даже мистификациям?) была у отца всегда. И конечно - вечная жажда деятельности. Позже, здесь, в Ижевске, когда он вернулся, у него была строительная частная фирма, по крайней мере, он был один из совладельцев. Согласитесь, чтобы создавать большой бизнес без связей и огромных денег в смутные 90-е, надо было обладать изрядной долей энтузиазма, романтизма и авантюризма одновременно.
Вообще приходится констатировать, что у него в жизни могло быть все что угодно - да я и по себе сужу, наверное, это отцовское - общительность, склонность сходится с людьми самых разных кругов и областей, неуемное любопытство и способность увлекаться самыми неожиданными занятиями.
Думаю, отец должен был что-то писать, может быть, записывать, вести дневник, - это на него похоже, но его последняя семья ничего не сохранила. Так же, как почти не сохранилось его картин - родственники помнят, их было очень много.. Вообще, в нашем роду рисующих, пишущих прозу и стихи, выступающих на сцене было довольно. И отец очень хорошо рисовал, особенно много в конце жизни - это я уже сам видел. В комнате его стояли огромные иконы – метровые, которые он рисовал сам. Не мрачные средневековые лики, а в стиле ярких настенных фресок. Помню, долго стоял в квартире стенд - что-то вроде проекта ресторана, с причудливыми кожаными креслами, который он тоже рисовал сам. Было еще одно огромное полотно - называлось "Последний день Помпеи" - резной метровый барельеф из дерева – мой двоюродный брат видел, как отец его вырезал, но само полотно давно пропало.
Или еще одна история от моего кузена. Однажды отец написал пьесу. Для… Бродвея. И брату так и говорил – эту пьесу поставят на Бродвее. Подразумевалось совершенно серьезно, что у него была какая-то связь с Америкой – я даже склонен как-то в это поверить… История с пьесой не такая небывалая и невозможная. В семье был контакт с Америкой – есть сведения, что один из наших родственников - Губин Марк Маркович (1834-1925) – вроде бы жил в Нью-Йорке и там же и умер. Точно известно, что мой дед с ним потихоньку несколько раз обменялся письмами, а троюродная ветвь семьи активно с ним переписывалась, и они даже в Америку ездили встречаться с этим родственником-эмигрантом. Сестра рассказывала, что и запрос потом приходил из Америки - кому отдать наследство? В семье сохранился рассказ, что будто бы кто-то из родственников во вторую мировую плавал на боевом корабле и встречался с "американским" Губиным.
Отец умер рано, в 1993 году, в возрасте 63 лет, через два года после своего брата Роберта. Мог жить и жить… Человек он был в начале 90-х состоятельным, а что такое девяностые - мы все еще хорошо помним, бизнесмены тогда часто умирали не своей смертью.
Я много думал об отце, о его жизни и судьбе. Мне кажется, что всегда устремленный вперед, полный жизненных сил "Вечный студент" в каком-то смысле - и есть символ моего отца, всего нашего рода.
*Некоторые историки (С. В. Голикова и Л. А. Дашкевич) считают перечисленных ими государственных мастеровых выходцами из Невьянского завода и полагают, что они попали на заводы Нижнетагильской группы после раздела имущества Акинфия Демидова в 1758 г. …Главы оставшихся 23 семей и 4 одиноких мастеровых либо их предки были записаны при Нижнетагильском заводе еще во II ревизию (1747 г.). Эта ревизия учла 65 душ мужского пола или 24 семьи мастеровых, которые по I ревизии (1722 г.) …III ревизия отметила в Нижнетагильском заводе всего 14 семей государственных мастеровых, имевших невьянские корни. Главы этих семей прибыли в Нижний Тагил в разное время с 1722 по 1758 г…..Семьи мастеровых представляли 12 родов (3 семьи были членами одного рода). Назовем их фамилии: Балакины, Васенины, Глазуновы, Головины (Головинцовы), Козицыны, Корепановы, Лагуновы, Матвеевы, Оберюхтины, Полюговы, Тереховы, Шляхтины. С. В. Голикова и Л. А.Дашкевич считают носителей этих фамилий, за исключением Головиных и Балакиных, потомками "мастеровых тульских заводов". (С.В. Трофимов Невьянские корни мастеровых нижнетагильского завода первой половины XVIII в.).
