3 января свой 75-летний юбилей отметит известный во всем мире учёный в области полимерной химии и физико-химии материалов доктор химических наук, профессор Владимир Иванович Кодолов.
Владимир Кодолов является заведующим кафедрой "Химия и химическая технология" факультета "Математика и естественные науки" ИжГТУ имени М. Т. Калашникова, директором научно-образовательного центра химической физики и мезоскопии Удмуртского научного центра УрО РАН, членом президиумов Удмуртского научного центра УрО РАН, удмуртских отделений Инженерной и Международной Славянской академий, членом-корреспондентом Академии технологических наук РФ, академиком Международного академического общества (IAS), почетным работником науки Российской Федерации, заслуженным деятелем науки Удмуртской Республики, почетным работником высшего профессионального образования РФ.
Владимир Кодолов является автором и соавтором (редактором) 15 книг, имеет более 680 научных трудов в отечественных и зарубежных журналах, 32 изобретения (15 авторских свидетельств, 17 патентов).
За свою полувековую научную карьеру Владимир Кодолов стал автором 15 книг. Все они посвящены химической физике процессов горения полимерных материалов, образования и превращения наноразмерных систем. Его первая книга "Горючесть и огнестойкость полимерных материалов" вышла в 1976 году. Она, кстати, до сих пор пользуется огромным спросом у химиков, от студентов до профессоров. Книга нашла положительный отклик в научном сообществе – ряд авторитетных учёных мира написали на нее рецензии. Например, великолепную рецензию дал крупнейший русский химик, академик АН СССР Мартин Израилевич Кабачник. И это неспроста, поскольку это была первая книга в мире по данной тематике.
Как признался Владимир Кодолов, он написал довольно большую книгу, но по воле редактора издательства "Химия" всю "воду" из нее решили убрать, оставив одни лишь научные факты. В итоге получилась книга, которая свободно умещалась в кармане, так называемая "pocketbook". Но именно в таком формате она была выпущена большим по тем временам тиражом – 8 тысяч экземпляров, – половину которого скупили за рубежом, а через 10 дней этой книги уже не было в московских магазинах. Благодаря популярности "первой ласточки" вторая книга – "Замедлители горения полимерных материалов" – не заставила себя долго ждать.
Кроме того, Владимир Кодолов имеет самый высокий индекс цитируемости (ИЦ) среди учёных ИжГТУ – 5. Не секрет, что большое число ссылок на работы автора говорит о востребованности его исследований и его авторитете. Поэтому мы решили узнать у самого Владимира Ивановича Кодолова, как ему это удаётся.
– Должен сказать, что 5 – это еще низкий ИЦ, большой составляет где-то 20. Его имеют нобелевские лауреаты, некоторые академики. Мой "старший" научный руководитель академик Василий Владимирович Коршак (он был руководителем моего шефа) имел гораздо больше всего на порядок. Я поражался колоссальной работоспособности этого человека. Он опубликовал около 6 тысяч статей, запатентовал около 300 изобретений, сделал около 40 открытий. Школа Коршака охватывала все страны бывшего СССР и даже некоторые капиталистические государства.
Приятной неожиданностью для Владимира Кодолова стало и его избрание в 1999 году в ходе тайного голосования в Нью-Йорке академиком Международного академического общества (IAS):
- Ближе к 1998 году пошли всякие разные бумаги из биографических центров Кембриджа и Оксфорда, пришло письмо, где была подробно изложена моя биография. А через некоторое время я неожиданно для себя получаю письмо от академика Виллиса Леонарда Густафссона о том, что тайным голосованием в Нью-Йорке я избран академиком Международного академического общества. И что это не простое общество – в него входил сам Эйнштейн и другие именитые учёные. А далее следовал объемный список научно-исследовательских институтов, академий, университетов, где я имею право работать. Я подумал, что и ладно, есть и есть. Я и не представлял, насколько мне в работе поможет это звание. Международный академик Геннадий Заиков, который входит в ряд редколлегий журналов и издательств, предложил мне совместно работать. Началось все со статей в зарубежных журналах, а сейчас мы уже готовимся выпустить книгу "Химическая физика металлуглеродных нанокомпозитов". Мы сейчас занимаемся обобщением своих результатов, и я должен выдать 340 страниц английского текста.
Сегодня Владимир Кодолов является заместителем главного редактора журнала "Химическая физика и мезоскопия", состоит в редколлегии журнала "Альтернативная энергетика и экология", числится в "Вестнике ИжГТУ", сотрудничает с издательствами Китая, Канады ("Apple Academic Press"), США ("Nova Science Publishers"), стран Евросоюза.
Кроме того, совсем недавно стало известно, что он назначен главным редактором международного журнала "Нанохимия и нанобиология" ("International Journalof Nanochemistryand Nanobiology").
– В Канаде и США будет издаваться журнал известного по всему миру международного издательства "Apple Academic Press". В рекламе этого журнала указан главный редактор В. Кодолов, несмотря на то, что еще нет контракта. Хотя я, честно говоря, не представляю, как будет осуществляться моя работа, поскольку журнал издается "там". Как я буду управлять этим журналом в качестве главного редактора, находясь в России?
Профессор ИжГТУ имени М.Т. Калашникова Владимир Кодолов руководит аспирантурой и докторантурой по специальности "Химическая физика, горение и взрыв, физика экстремальных состояний вещества". 20 докторских и кандидатских диссертаций успешно защищены его подопечными. В настоящее время под его началом обучается пять аспирантов, один соискатель, один докторант.
Расскажите об интересных моментах, связанных с Вашей научной деятельностью.
– Если говорить о научной жизни, также как об общественной, политической, артистической жизни – поскольку и это было, то случались взлеты и падения, причем падения страшные. Потом я с трудом выползал из этих ям.
В Советском союзе научные дискуссии разрешались и велись публично. Будучи аспирантом, я влез в одну из таких дискуссий по философии между академиком Бонифатием Михайловичем Кедровым и членом-корреспондентом Академии наук СССР Михаилом Николаевичем Руткевичем, который, кстати, был моим преподавателем по философии. Тогда я написал реферат, разбивающий Руткевича в пух и прах за его отношение к закону отрицания отрицания в диалектике. На мое счастье, экзамен по философии принимал не он (уехал в командировку). Мне поставили "отлично". Все произошло очень даже здорово.
Потом была дискуссия по вопросам, связанным с реакционной способностью. В то время я занимался фосфорорганическими соединениями. Написал обзор по их реакционной способности, который опубликовали благодаря поддержке академика Василия Владимировича Коршака в журнале "Успехи химии". Обзор имел большую весомость (на него ссылались даже в учебниках). Но на президиуме Академии наук СССР с его ярой критикой выступил академик Мартин Израилевич Кабачник. Он обвинил меня в эклектизме – первое такое серьезное обвинение. Поскольку я был вместе с шефом, ему тоже досталось – его тогда не избрали в членкоры. Но потом с Мартином Израилевичем Кабачником у нас сложились прекрасные отношения, и на мою первую книгу он написал хвалебную рецензию.
В одно время я получил ярлык буржуазного ревизиониста, а до этого на мне был ярлык эпигона. В то время, когда шла дискуссия между профессором Степаном Сергеевичем Бацановым и Яковом Кивовичем Сыркиным, я написал статью о физическом смысле электроотрицательности. Дело в том, что теорию резонанса и электроотрицательности американского физика и химика Лайнуса Полинга не воспринимали в СССР. Полинг, кстати, дважды лауреат Нобелевской премии. В 1961 году, когда я, будучи аспирантом, участвовал в международном симпозиуме, там выступал и Лайнус Полинг. Шла дискуссия относительно того, что электроотрицательность не нужна, надо пользоваться квантово-химическими расчетами, квантовой химией, а не "непонятно чем". Во время этой дискуссии Бацанова и меня обвинили в эпигонстве. А после симпозиума в редакции журнала "Структурная химия" появилась моя статья о физическом смысле электроотрицательности. Сыркин в то время имел отношение к журналу "Структурная химия". Просматривая статьи, он увидел заголовок и на уголке написал: "зачем искать смысл того, что не имеет смысла?". И статья не вышла в свет сразу, а была опубликована позже, когда все уже поняли, что от электроотрицательности никуда не уйти.
Еще я участвовал в организации философского семинара "Социальная психология научно-исследовательского коллектива". Меня сразу вызвали в обком партии, чтобы узнать, кто нам разрешил проталкивать буржуазную науку в стенах академии. Мне было "предложено" "социальную психологию" переименовать в "инженерную". Сами подумайте, какая логика? Решить проблему удалось через знакомых, которые к тому времени заняли уже высокие посты в ЦК КПСС. Меня включили в комиссию ЦК КПСС по проверке философских семинаров. И тогда стало понятно, что, поскольку я член комиссии, значит, меня трогать нельзя.
В 1976 году я ездил за границу. Там мне предложили стать членом редколлегии одного британского журнала. Но я же законопослушный, я пошел и доложил об этом. На что мне сказали: не надо вмешиваться, мы найдем, кого туда в редколлегию посадить. И никого так и не посадили.
В итоге я понял основное, ребята: дело не в том, какой пост ты занимаешь, дело не в том, где ты, что ты, какую проявляешь инициативу, чины какие-то имеешь…. Дело в другом – насколько интересные мысли ты представляешь миру, за что тебя начинают уважать и ссылаться.
Как упомянул сам Владимир Иванович Кодолов, еще в молодости он занимался общественной деятельностью, в частности, в поддержку молодых учёных. Например, именно благодаря его усилиям на фоне советов молодых специалистов предприятий начали появляться советы молодых учёных (СМУ). О своих наработках он рассказал нам более подробно.
– В 1971 году меня уговорили стать одним из четырех комсоргов ВЛКСМ по научным центрам. Я вообще не люблю быть начальником – это отвлекает от работы, поэтому уговаривали меня около года, даже подключили семью. В результате, скрепя сердце, я согласился. Я не жалею об этом, это расширило мой кругозор и помогло в некоторых вещах.
О результатах могу сказать, что, во-первых, была организована определенная схема поддержки молодежной науки через СМУ, т.к. на примере советов молодых специалистов на предприятиях организовывались СМУ в научно-исследовательских организациях и вузах, городские и областные. Много времени тогда я уделял Перми – там был создан областной СМУ, Уфе – то же самое, Челябинск никак не поддавался, Оренбург – с большим трудом, Сыктывкар – получилось. Не все было так просто. В ряде случаев приходилось организовывать комсомольские ударные стройки. Например, в Кургане – для строительства института травматологии имени профессора Г. А. Илизарова. Попутно велась деятельность по сохранению памятников архитектуры, организация музеев, восстановление церквей и соборов. Тогда я уделил много времени организации дома-усадьбы писателя Михаила Пришвина.
Вообще появление науки в Ижевске было связано в какой-то степени с моими усилиями. В 1972 году в Свердловске было совещание, где говорили о том, что надо развивать академические учреждения, в том числе и в Ижевске. Столице Удмуртии были нужны физики-металловеды и химики. Филиал института физики металлов решили организовать в Ижевске, а директор института химии академик Геннадий Петрович Шлейкин почему-то "глаз положил" на Можгу: поскольку там – стеклозавод, поэтому на его базе можно открыть филиал института химии твердого тела. Поездку ученых в Можгу было поручено организовать мне. Но кто согласится переехать из Свердловска в Можгу? Конечно, никто не согласился...
Позднее, во время разговора с ректором ИМИ Алексеем Матвеевичем Липановым, мне было сказано, что науку в Ижевском механическом институте делать невозможно без оборудования. Ректор отправил меня в командировку в Свердловск, выпрашивать "то, что могут дать". И мы привезли аппаратуру. Например, в Ижевском механическом институте появились первый электронный микроскоп, рентгеновские камеры (РКУ), калориметр. Целая машина с оборудованием поступила в качестве помощи вузу. Все вот так вот начиналось.
Потом было решено организовать проблемную научно-исследовательскую лабораторию замедлителей горения полимерных материалов – нигде в СССР не было такой. Мы отправили заявку в госкомитет по науке и технике (ГКНТ), а дальше состоялось обсуждение в Московском химико-технологическом институте, куда вызвали нас с Липановым. И, удивительное дело, мы выиграли.
Лаборатория стала жить, начиная с 1981 года. Мы стали получать новое оборудование для нее и дополнительные средства для его обслуживания. Но через некоторое время, когда ГКНТ перестал существовать, с проблемными лабораториями стало хуже.
А сейчас вроде бы отношение изменилось, потому что вуз должен развиваться в сторону национального научно-исследовательского университета. Поэтому нужно, чтобы развивались научно-образовательные центры. Наш научно-образовательный центр при академии наук объединял две академии, два университета, а также два академических института. Получилось, что он организовался на полгода раньше, чем центр у самого Жореса Ивановича Алферова.
Каким должно быть образование в России?
– В 1961 году, когда я был на международном симпозиуме, о котором говорил ранее, слышал выступление американского физика и химика, а еще и общественного деятеля Лайнуса Полинга об организации образования. По его словам, в США многоуровневое образование. Первые три года студенты изучают теорию, а после экзаменов переходят на четвертый год обучения в научно-исследовательский институт. После окончания проходит защита диссертации. Если есть желание и дальше продолжать работу в научно-исследовательском институте, можно остаться. А если есть идея, которую можно претворить в жизнь, то следующий, пятый, год нужно будет учиться и работать на предприятии, внедрить в производство свою первую диссертацию. После чего защищается вторая диссертация. Человек и дальше может совершенствоваться – перейти на шестой год обучения в аппарат концерна, где он будет изучать экономику, менеджмент и т.д. По окончании он может защитить третью диссертацию, т.е. в результате обучения он – трижды доктор. И он уже может возглавить большую фирму, концерн и т.д. Зарубежные руководители фирм и концернов иногда имеют по три докторских степени – и это правильно. Такой была представлена Лайнусом Полингом идеальная схема, и она работала. Если бы это так все было у нас… Вот к чему нам и нужно стремиться.
Что бы Вы пожелали современным молодым учёным?
– Как человек, который занимается наукой, могу сказать, есть разные типы людей-ученых: "пионеры" ("создатели"), идущие впереди, и люди, которые просто смотрят, чего достигли другие и развивающие то, что сделано пионерами – "развиватели". И последних очень много. Обычно большая толпа идет за одним-двумя-тремя человеками в одном направлении. Причем они пропускают то, что ярко светится, что не познано, что находится рядом. Это ужасно, между прочим. Я желаю молодым не упустить свою звезду, поднять ее и идти с ней, освещая путь, как это получилось, например, у моего хорошего старшего товарища Якова Борисовича Зельдовича. Он не заканчивал университета, не имел диплома вуза, а сразу же стал кандидатом, потом доктором наук и т.д. Он был лаборантом в Институте химической физики, работал под руководством выдающихся людей – нобелевского лауреата Николая Николаевича Семенова, известного профессора Давида Альбертовича Франк-Каменецкого. Зельдович начал с биофизики, у него был разработан определенный математический аппарат. Из биофизики он перешел в физику горения и взрыва. Стал заниматься пожарной безопасностью, ракетными двигателями. Развитие матаппарата пошло у него именно в этом направлении. Отсюда он был взят в атомную промышленность, а затем он увлекся космическими исследованиями, стал изучать взаимодействие гравитационных полей. Им было сделано сначала предположение, а потом найдено доказательство, что взаимодействие гравитационных полей может привести к рождению элементарных частиц – мы знаем о переходе вещества в поле, но и поле может перейти в вещество при определенных условиях. Это четырехзвездный академик. Таких немного. Кстати, он здорово помог нашему вузу в рождении проблемной лаборатории и со всем, что связано с оборудованием для нее.
P.S. Коллеги Владимира Ивановича Кодолова сердечно поздравляют его с юбилеем, желают крепчайшего здоровья и долголетия, семейного благополучия, грандиозных открытий и новых побед на научном поприще!
Валерия ПЕШКОВА
