Между Публикой и Наукой во все времена был неутомимый бескорыстный связной - Просветитель. Российская премия с одноименным названием - один из способов поддержки этого так необходимого в любом обществе персонажа... Пресс-конференция премии "Просветитель", состоявшаяся 29 сентября 2009 г., содержала сенсацию. Однако оргкомитет и жюри, решив еще немного поддержать журналистов и книгоиздателей в напряжении, рассказали о ней не сразу. Александр Архангельский, сопредседатель оргкомитета, прежде всего, напомнил имена авторов и названия их книг из шорт-листа премии 2008 г.: "Краткая история денег: Откуда взялись? Как работают? Как изменятся в будущем?" Андрея Остальского, "Русский язык на грани нервного срыва" Максима Кронгауза, "Малыши и математика" Александра Звонкина и двухтомник "Исторические хроники с Николаем Сванидзе" Марины Сванидзе.
27 ноября 2008 г. на книжной ярмарке "Non-fiction" было объявлено решение основателя Фонда "Династия" Дмитрия Зимина, удивившее и может быть огорчившее многих, именно книга М. Сванидзе стала первым лауреатом премии "Просветитель". Вместе с тем, повезло всем книгам из шорт-листа: они были разосланы по крупнейшим библиотекам страны, миссию по их распространению взял на себя Фонд "Пушкинская библиотека", который вместе с "Династией" также организовал встречи читателей с авторами этих книг в различных регионах России и Украины.
В этом году решение о финалистах принимал уже не основатель Фонда "Династия", а жюри. В его состав вошли: академик РАН Юрий Рыжов (председатель жюри, обладающий правом дополнительного голоса); проректор РГГУ, филолог Дмитрий Бак; поэт, математик, депутат Мосгордумы Евгений Бунимович; ведущий научный сотрудник ФИАН, доктор физико-математических наук, переводчик Алексей Семихатов; создатель интернет-проектов Антон Носик и лауреат премии за 2008 год Марина Сванидзе.
"В прошлом году принцип у премии был самодержавный, Д.Б. Зимин собственной монаршей волей единолично выбрал одну. В этом году он отрекся от царства в пользу демократии", - заметил А. Архангельский. "Без периода суверенной демократии", - вставил реплику математик и поэт Евгений Бунимович. "...Да, мы сразу перешли к демократии. Решение принималось жюри, а у Зимина был лишь совещательный голос", - добавил Архангельский.
Наконец была раскрыта главная интрига дня. Оказалось, что премий будет не одна, а две. "На не очень радостном фоне есть радостные вести, что в последние годы появилось несколько великолепных, потрясающих книг, которые, наверное, каждый более-менее образованный человек должен прочитать. Есть очень хорошие книги, которые мы относим к области естественных наук, а есть книги, которые к области гуманитарных. Поэтому мы напряглись и решили, что нам нужно учредить две премии "Просветитель" - одну за лучшую книгу в области естественных наук, ...другую - гуманитарных", - пояснил Дм. Зимин.
Очевидно, что еще весной и в начале лета члены жюри, да и оргкомитета не подозревали о таком удвоении премии. На предыдущих пресс-конференциях (см. также "Как оживить рынок научно-популярной литературы?") они говорили о том, что книги-финалисты "Просветителя" должны стать междисциплинарными событиями, выйти за пределы своих областей наук, быть понятными, как физику, так и лирику. А теперь жюри в один голос говорило о том, что разделение премии на две части - это реальность, отражающая реалии современной научно-популярной литературы. Впрочем, как стало понятно из слов А. Семихатова, решение о двух премиях было принято без согласования с жюри, так что некий налет просвещенной монархии у "Просветителя" продолжает оставаться.
Безусловно, решение об удвоении победителей упростило задачу членам жюри. Каждой книге заочным голосованием была выставлена оценка от 0 до 20 баллов. Шорт-листы были определены простым суммированием баллов.
Председатель жюри этого года, академик РАН Юрий Рыжов зачитал список из восьми финалистов. Как уже сообщал "Полит.ру", в "естественно-научный" короткий список вошли следующие книги:
Дмитриев А. "Как понять сложные законы физики", Этерна, 2008;
Дольник В. "Непослушное дитя биосферы", МЦНМО, 2009;
Гиндикин С. "Рассказы о физиках и математиках", МЦНМО, 2006;
Пономарев Л. "Под знаком кванта", Физматлит, 2007.
"Гуманитарный" короткий список оказался таким:
"История России ХХ век". Отв. ред. А. Зубов. АСТ, Астрель, 2009;
Козлов Г. "Покушение на искусство", Слово/Slovo, 2009;
Остальский А. "Нефть: сокровище и чудовище", Амфора, 2009;
Янов А. "Россия и Европа. В трех книгах 1462-1921" в 3 тт., Новый Хронограф, 2008.
"Если бы большая часть страны прочла бы некоторые книжки или хотя бы некоторые мысли из этих книг, то может быть она поумнела", - заметил Дм. Зимин. Особой его симпатией пользуются книги по истории, "которые буквально вопят, которые являются предостережением".
"Книга А. Янова посвящена истории нашей не очень счастливой страны за несколько веков", - сказал Ю. Рыжов. - "Я имел счастье года три назад написать предисловие к одному из томов. Это не значит, что я занимался лоббизмом книги. Она демократическим путем попала в шорт-лист".
"Книга Зубова уже напечатана, но пока ее нет на полках магазинов", - проинформировал коллег сопредседатель оргкомитета премии, издатель Александр Гаврилов, объясняя отсутствие в стопке изданий-финалистов одной из книг. "Она выдвигалась на стадии макета и в ближайшее время появится в книжных магазинах", - добавил А. Архангельский.
А. Гаврилов также подчеркнул, что, как и в прошлом году все книги из коротких списков, вместе с книгами, изданными Фондом "Династия", в скором времени, при поддержке Фонда "Пушкинская библиотека" отправятся крупнейшие библиотеки страны. "Их уже вполне серьезно можно обсуждать с человеком, живущим в любом крупном городе России. Добраться до них может помешать только лень и больше ничего".
Вопросов к оргкомитету и жюри было немного. И первым был такой: "Можно ли выложить книги-финалисты в электронном виде на сайте премии или в какой-то электронной библиотеке?". "Это - хорошая идея, но у всех книг есть издатели. Если издатели готовы, то мы это сделаем", - ответил А. Архангельский. "В прошлом году мы пытались сделать что-то подобное, но до сих пор находимся в затяжных переговорах с правообладателями. Пиратствовать, представляя официальную структуру, не хочется, а сделать всё по уму пока не получается", - отметил А. Гаврилов.
На мой вопрос, почему лонг-лист премии оказался столь неровным, почему в нем оказались книги как очень достойные, так и те, которые изначально нельзя было назвать "событием", сопредседатели оргкомитета заметили, что в длинный список вошли все те книги, которые удовлетворяли правилам конкурса.
"У премии есть жесткие технические параметры, книги-номинанты должны быть в публичном доступе, должны освещать некоторые вопросы современной науки и трактовать их в доступной форме. Те книги, которые не были популярны, которые были явным образом ненаучны, те, что не были написаны на русском языке - были отвергнуты. ...Всё остальное попало в длинный список", - пояснил А. Гаврилов.
"У оргкомитета как у власти не может быть вкуса. Когда у власти появляется вкус и она начинает говорить о том, что такое хорошо и что такое плохо, то это - кранты. ... Во всяком случае, жюри имело возможность дать жесткую оценку тому, что сделал оргкомитет", - сказал его коллега по оргкомитету А. Архангельский.
В свою очередь, члены жюри признали, что среди длинного списка было немало книг, которым они поставили нули и единицы. Ю. Рыжов отметил, что мой упрек, возможно, имеет основания. "Я поставил одной из книг нуль, но подумал, а вдруг подумают, что я забыл поставить больше и поставил единицу".
По мнению члена жюри, физика А. Семихатова, поставившего несколько нулей, у него даже и мысли не было упрекать в чем-то оргкомитет: "Какую бы выборку вы не делали, рядом с хорошими и отличными вещами будут самые разные. И альтернативный механизм - выбирать только шедевры - не работает. Должны происходить флуктуации, без них жизнь замирает. Так что я не вижу здесь никакого упрека в том, что были книги, которые лично мне совсем не понравились. Ну и что? Это нормальное явление".
В комментарии "Полит.ру" он также сказал, что ему за лето удалось прочитать или просмотреть все книги из длинного списка. "Всё вместе было замечательным чтением. Книги были разными, разного уровня, и я оценивал их абсолютно субъективно, исходя только из того, как я, Алексей Семихатов, их лично воспринимаю. ... Шорт-листы были сложением мнений очень разных людей с очень разным опытом, с очень разным восприятием и образованием, с разным всем на свете".
"В результате оказалось, что деятельность совершенно разных людей, с разных позиций меня полностью удовлетворила. Те книги, которые понравились мне, вышли в финальную часть. Это значит, что каждый из членов жюри каждой из книг-финалистов поставил достаточно высокую оценку. Мне кажется, что статистически это значащий факт", - резюмировал А. Семихатов.
"Влияет ли дата выхода книги на её шансы получить премию?", - спросили спикеров журналисты, заметившие, что в естественно-научном списке оказалась всего лишь одна книга, вышедшая в 2009 г., а остальные изданы уже не менее 10 лет назад (1982, 1984 и 1992 гг.). Об этом свойстве финального списка, как достоинстве ("это классика жанра") или недостатке ("неужели не нашли более новых книг?"), говорили также многие из тех, к кому мы обратились с предложением прокомментировать книги из списка "Просветителя".
"Этот вопрос был и на прошлой пресс-конференции. Жюри рассматривало книги, находящиеся в первичной продаже, т.е. не в букинистической, независимо от конкретного года выхода. Часть научно-популярной литературы доходит до московских магазинов с трудом", - ответил А. Архангельский. Он подчеркнул, что если сбыт современной художественной русской литературы налажен "как часы", любая более-менее заметная книга практически сразу же попадает в торговый оборот, то совсем другая ситуация с распространением научно-популярной литературы. "Никакого влияния год издания на решение жюри не оказывал, только качество книг", - подчеркнул он.
В своем комментарии "Полит.ру", Евгений Бунимович выразил сожаление, что в шорт-лист не вошла, по его мнению, замечательная книга Ю.И. Манина "Математика как метафора". Он предположил, что она, быть может, оказалась единственной книгой, попавшей в стык естественно-научного и гуманитарного списков. "Никакими правилами нельзя достичь абсолютной справедливости. Книга Манина, на самом деле, получила очень высокие оценки жюри, но не вошла в короткий список, возможно, потому, что её жанр - междисциплинарный". Бунимович отметил, что самые интересные научно-популярные книги обычно пишутся на границе наук и, возможно, в будущем премия "Просветитель" снова будет определяться по единому списку.
Двух победителей премии в "физической" и "лирической" категориях назовут 18 ноября 2009 г. Алексей Семихатов предвкушает жаркие очные дискуссии для определения "Просветителей"-2009, потому что на финальном этапе чисто арифметический способ оценки окажется недостаточным. "Все восемь книг одинаково сильные. Есть замечательные книги, которые вполне профессионально, хорошо и полезно рассказывают о своем предмете, а есть просто удивительные, - отметил Е. Бунимович. - "Я надеюсь, что удивительные эту премию и получат".
Что же думают о книгах, попавших в список "Просветителя", общественность в лице ученых и научных журналистов? Интересное мнение о финальном списке премии выразил редактор отдела науки журнала "Вокруг света", координатор Клуба научных журналистов Александр Сергеев в своей статье "Премия "Просветитель": шанс для беспристрастности" ("Троицкий вариант", N20(39), 13 октября 2009 г., С. 11).
В ней он, в частности, отметил, что как книга А. Янова, так и двухтомник под редакцией А. Зубова являются глубоко идеологизированными. По его мнению, самая важная задача премии - очистить её от всякого налета политических пристрастий, чтобы при окончательном решении возобладал, прежде всего, дух просветительства. ""Верная политическая позиция" не делает идеологизированную книгу просветительской, это мы должны понимать, если история советского коммунизма нас хоть чему-то научила", - отметил он. Как можно понять из текста статьи, сам А. Сергеев полагает правильным назвать победителями премии книги А. Дмитриева и Г. Козлова.
Впрочем, мнения по поводу роскошно изданной, содержащей прекрасные иллюстрации, книги Григория Козлова "Покушение на искусство. Арт-детектив" (М., Слово, 2009) у коллег разошлись. С обширными рецензиями на это издание, а также книги Мариэтты Чудаковой "Время читать" (М.: Время, 2009) и Ольги Маховской "О чем говорить с ребенком? Инструкция по выживанию для современных российских родителей" (М., АСТ: "Астрель"; Владимир, ВКТ, 2008) выступила известный психолингвист и эссеист Ревекка Марковна Фрумкина (см. её статью "Взрослые размышления о чтении для детей" на "Полит.ру" и "Привыкши выковыривать изюм..." в ТрВ-17(36), 1 сентября 2009 г., С. 12).
Если книга М. Чудаковой представляется ей событием, заставляющим читателя задуматься о том, какие книги надо прочитать в детстве, то две другие были подвергнуты ею довольно резкой критике. Впрочем, жюри к этому содержательному "разбору полетов" Р.М. Фрумкиной не прислушалось, и книга Г. Козлова была включена в состав финалистов.
К сожалению, ряд профессиональных историков, к которым мы обратились с просьбой прокомментировать книги по истории из списка финалистов премии, от этого устранились, отметив, что не хотят портить отношения с коллегами и что книги являются сильно идеологизированными (о чем сказал и А. Сергеев в своей статье) или же содержат фактические ошибки. В Инете, правда, можно найти интервью с историками Алексеем Миллером и Александром Семеновым (2007), в которых по просьбе редакции журнала "Неприкосновенный запас", они обсуждают статью А. Янова "Россия и Европа. 1462-1921". Из этих критических интервью можно составить представление о достаточно сдержанном отношении академических историков к общей концепции этого автора.
Впрочем, когда наш материал уже был сверстан, пришел отклик от известного историка и публициста Никиты Соколова (см. ниже). В нем он говорит о книгах Зубова, Янова и Козлова во вполне позитивном тоне, находя в каждом из изданий-финалистов важные для читателя достоинства. Сколько людей - столько и мнений.
Остается непонятным, интересует ли создателей, оргкомитет и жюри премии мнение общественности. Никакой дискуссии или обсуждения книг из лонг-листа с тем же Клубом научных журналистов проведено не было, ни о какой другой общественной экспертизе на сайте премии или в виде живого обсуждения не слышно. Странным образом, книги, которые больше всего нравятся самому Дм. Зимину, на которые он буквально ткнул пальцем в беседе с журналистами весной 2009 г., потом стали и финалистами премии. Можно предположить, что члены жюри являются его абсолютными единомышленниками, имеют схожий вкус и отношение к миру, но порой кажется, что говорить о настоящем peer-review или демократизме в организации этой премии пока не приходится.
Может быть, оргкомитету премии имело бы смысл включить в следующем году в состав жюри хотя бы одного научного журналиста? Отзывы ряда из них на книги "Просветителя" (см. ниже) показывают, что мнение этой части просветителей для оценки научно-популярных изданий придало бы премии дополнительную глубину. Хорошо бы также ввести в практику обсуждение книг - кандидатов в лонг-лист премии с тем же Клубом научных журналистов, а также проведение круглых столов с обсуждением длинного и коротких списков с участием широкой заинтересованной общественности.
"Полит.ру" решило некоторым образом восполнить нехватку общественной дискуссии вокруг книг "Просветителя", обратившись к наиболее активным участникам Клуба научных журналистов, а также ученым с просьбой прокомментировать книги, попавшие в лонг- и шорт- лист премии. Всем участникам нашего импровизированного опроса был также задан вопрос, какие научно-популярные книги, уже вне списка "Просветителя", привлекли их внимание за последние 1-2 года (возможно, какие-то из них будут включены в лонг-лист премии 2009 г.)
Публикуем полученные отзывы и короткие интервью.
* * *
Михаил Фейгельман, доктор физ.-мат.н., зам. директора Института теоретической физики им. Л.Д. Ландау, профессор МФТИ:
Книга А. Дмитриева "Как понять сложные законы физики" показывает общее происхождение как будто бы разных явлений природы и делает это в ясной и занимательной форме. В этом смысле книга не столько про "понять законы физики", сколько про "узнать, что они существуют" - то есть не физика в современном понимании слова, а "натурфилософия" - внимательное описание того, что видим.
В то же время, на мой (физика-теоретика) взгляд, в ней почти нет объяснения "причин" этих явлений на уровне основных физических законов. Хотя по крайней в части случаев их можно было бы привести (капиллярность, к примеру, вполне можно объяснить, рассмотрев равновесие сил, действующих на кривую поверхность жидкости в тонкой трубке). Но это была бы уже видимо другая книга, и для более избранной публики, книга же Дмитриева хороша своей доступностью всякому любознательному человеку примерно с 9-10 - летнего возраста.
Книга также довольно удивительна своим - в хорошем смысле архаическим - стилем, когда обсуждаются очень наглядные вещи, с помощью простых и всем доступных объектов и инструментов. Кроме того, она явно побуждает к осмысленному действию - чего совсем нет в окружающей современного подростка жизни. Она напоминает что-то из приключенческих романов XIX века - и это здорово!
Короче говоря, всячески книгу рекомендую, и намерен её со своими внуками вскоре разбирать.
* * *
Владимир Губайловский, заведующий отделом критики и публицистики журнала "Новый мир", ранее работал научным журналистом на Радио "Свобода":
Я читал многие книги из лонг и шорт-листа. Но рассказать о своих впечатлениях могу только о двух книгах. Это именно частное мнение, а никак не развернутая рецензия.
Шорт-лист: Гиндикин С. "Рассказы о физиках и математиках", МЦНМО, 2006.
Книжка замечательная во многих отношениях. Она говорит о такой трудной науке как математика весьма доступными (может за исключением последней главы о твистерах) словами. О математике говорить трудно, и едва ли ни единственный способ такого говорения - это рассказ о математиках, то есть людях, которые эту науку делают.
Гиндикину многое действительно удалось. Он стал уже почти классиком истории математики. Он пишет захватывающе легко и в тоже время практически строго - не потому что он приводит все аккуратные выводы, нет, конечно, но потому что он отчетливо оговаривает те места, где эти выводы и доказательства действительно необходимы.
Мы соучаствуем в рождении удивительных вещей, мы видим, кто выводил эти вещи из небытия, мы можем поверить автору книги, и в то же время мы можем обратиться к формальному доказательству (если у нас будет такое желание). Но мы ведь можем и не обращаться! Потому что мы верим автору.
Как говорил Владимир Успенский: доказательство это убедительная демонстрация своей правоты в любой форме. Вот Гиндикину это удалось. (Кстати, книжка Успенского "Апология математики" вполне может претендовать на премию в будущем году). Признаюсь, если бы книжка Гиндикина получила большую премию, я был бы очень рад.
Лонг-лист: "Математика как метафора" Ю.И. Манин, МЦНМО, 2008.
Я так долго читал эту книгу и так много над ней думал - причем я читал её и на английском, и на русском - а книжки довольно серьезно отличаются - в частности, в английском варианте есть очень важное интервью Манина, которое он дал на Берлинском конгрессе, а русском его нет, что жаль.
Книжка необыкновенно важная. Если С. Гиндикин пытается говорить о математике с очень широкой аудиторией, то Ю. Манин не ограничивает себя в средствах. Это приводит к тому, что его понимают весьма немногие - иногда он практически формален и строг, но он почти везде удивительно ясен (если вы согласитесь с предлагаемым уровнем формализации). Вообще у Манина математика получается настоящей универсальной наукой - именно языком описания действительности и если читать книжку внимательно, то создается впечатления (и оно кажется мне абсолютно правильным), что этот язык является единственно возможным.
Об этих книжках я мог бы сказать еще, а вот о других, пожалуй, нет. Есть много интересного, но боюсь для их оценки у меня не хватит компетенции.
* * *
Дмитрий Баюк, кандидат физ.-мат.н., с.н.с. Отдела истории физико-математических наук Института истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН, зам. главного редактора журнала "Вопросы истории естествознания и техники":
Начну с конца длинного списка, то есть с книги А.С. Ахиезера. О ней мне говорить проще всего, потому что книги я не читал. Но могу себе представить, что там могло быть написано. Вместе с Яковенко и еще группой товарищей в 90-е годы Александр Самойлович развивал свою идею, сформулированную еще в 70-е годы: специфика исторического развития России определяется отсутствием общественного согласия по поводу базовых социальных ценностей. Строго говоря, речь даже не об отсутствии согласия, а об отсутствии взаимопонимания - разные люди вкладывают разный смысл в одни и те же слова. Наверное, даже, один из двух. Например, все согласны, что надо любить родину, но для одних любить родину - это любить Сталина, а для других - наоборот, поскорее его забыть. Для одних любить родину - это договориться о мире между всеми, а для других - уничтожить всех врагов.
С точки зрения нормальной социальной науки, базовый консенсус - необходимое условие существования общества. Россия - единственное исключение. Тут консенсуса нет на протяжении тысячелетия - и ничего, все живы, страна цела. Однако иногда её начинает лихорадить и она пытается развалиться. Такое, например, происходило в 90-е. Для того чтобы граждане все-таки удерживались в рамках приличий, необходимы социальные интеграторы. Если понять, какие они были в прошлом, то есть надежда заставить их работать и в будущем. И дальше можно подробно обсуждать каждый из этих интеграторов. Вот об этом, подумал бы я, и книжка. Слабо верится, что схема может заработать, но есть повод обсудить и напомнить некоторые полезные социологические концепции. Наверное, это получилось достаточно увлекательно, чтобы можно было считать книжку популярной.
Но книгу Ю.И. Манина ни в коем случае считать популярной не получится. Когда я учился в школе у нас был предмет - спецматематика (это была физ-мат. школа N2), и так получилось, что в 8-м классе у моих одноклассников он вызвал большие трудности - дело дошло даже до большого количества двоек за год (!). И одна-единственная пятерка была у меня. Это я не к тому, чтобы похвастаться, а просто, чтобы показать, что математика была мне не чужда.
Книжечку Манина "Вычислимое и невычислимое" я купил, уже когда школу кончил и стал ценить в Юрии Ивановиче не просто папу одноклассника, а великого человека. Эта книжка была написана специально для школьников и вышла в серии что-то типа "Библиотека журнала "Квант"" или "Популярные лекции по математике". На протяжении многих лет я брал время от времени эту книжку, бумагу карандаш, разбирал в ней парочку страниц и снова на несколько лет её забрасывал. Так прочитать её до конца мне и не удалось. А ведь она была написана для школьников!
"Математика как метафора" написана не для школьников. Она вообще, строго говоря, не написана. Она собрана - из разных частей, порой плохо подходящих друг к другу. Некоторые из них читаются легко и просто, но тогда это просто воспоминания, и их никак нельзя подогнать под определение "научной" литературы. Другие предполагают не просто хорошее знание математики, но и изрядную философско-математическую культуру. Я не могу считать наличие научной степени по физмат наукам достаточным условием, чтобы фраза "винеровская трактовка броуновского движения как меры на пространстве непрерывных траекторий проложила путь и колмогоровской аксиоматизации теории вероятностей, и нашему нынешнему неохотному принятию фейнмановских интегралов" была правильно понята. Это ни в коем случае не умаляет достоинств книги, но она адресована читателю, более или менее равному самому автору по интеллекту и интересам.
Чистый и блестящий научпоп - это книга В. Дольника. В ней очень хорошо и ясно показано, как часто поведение человека в точности совпадает с поведением других представителей биосферы. Идея поведенческих программ тем самым замечательно иллюстрируется, и еще более замечательно доказывается, что на временной оси человеческой жизни множество, где проявляется разум, имеет нулевую меру. То мастерство, с которым это проделано, и обеспечило книге столь завидную судьбу: я читал её лет десять назад, и это было чуть ли не четырнадцатое издание. У меня в редакции есть книга Дольника 2004 г., это 4-е издание, а копирайт 1996 года.
Знаю, что книга Дольника вызвала много споров в среде гуманитариев. Мне кажется, что их всегда страшит детерминизм. Есть старый анекдот про мат в три хода: поведение физических систем детерминировано законами Ньютона (Лаплас), поведение индивидуума - бессознательным и либидо (Фрейд), социальное развитие - технологическим уровнем (Маркс). Дольник в некотором смысле оказывается гиперфрейдичен. Поведение человека сильно зависит от его животной природы, закодированных где-то в его молекулярных носителях, и смысл этих программ человеку не известен и не понятен. Эта идея гуманитариям не нравится. И в этом плане, книга очень не гуманистична.
* * *
Александр Бердичевский, докторант Университета Бергена, переводчик и журналист, автор сайта "Элементы.ру":
Боюсь, чтобы высказать свое мнение, надо быть хорошо знакомым хотя бы с половиной списка, а я целиком, кажется, читал только В. Дольника, да и то почти 15 лет назад (тогда я был в полном восторге). Еще я давно собираюсь прочесть книгу Ю. Манина, но до сих пор не собрался. Так что мне, к сожалению, нечего сказать.
Их тех же научно-популярных книг, что привлекли мое внимание, отмечу книги: "Малыши и математика" А. Звонкина, "Физика невозможного" М. Каку, "Астрология и наука" В. Сурдина (эти понравились, особенно Звонкин); "Бог как иллюзия" Р. Докинза, "Мир в ореховой скорлупке" С. Хокинга и "Джордж и тайны Вселенной" Л.и С. Хокингов (тут смешанное впечатление); "Русский язык на грани нервного срыва" М. Кронгауза (поскольку я близко знаком с М.А., то тут мне трудно объективно оценить, но, по-моему, книжка и, правда, хорошая).
Еще отмечу только что вышедший "Черный лебедь" Н. Талеба, но исключительно потому, что я был одним из переводчиков. От этой книги впечатление тоже смешанное.
На просьбу редакции более подробно написать о книгах Звонкина, Кронгауза и Сурдина, А. Бердичевский добавил следующее:
Книга В. Сурдина мне понравилась спокойным и убедительным рассказом об отношении астрономов к астрологии и о проводившихся серьезных проверках астрологических методов. Такой полезный справочник, на случай, если вдруг придется что-то доказывать увлеченным астрологией людям.
Книгу М. Кронгауза я могу только хвалить, но опасаюсь быть необъективным, поскольку очень хорошо отношусь к Максиму Анисимовичу лично. Но могу сказать, что книга явно очень актуальна: в обществе, с одной стороны, виден интерес к языку и какая-то истерическая боязнь его "порчи"; с другой, реальную картину непрофессионалы обычно представляют и оценивают довольно плохо. Поэтому грамотный рассказ лингвиста очень важен.
Книга же А. Звонкина меня вообще привела в восторг. Очень интересные мысли и истории о преподавании, о детях, о математике, ну и сам рассказ о занятиях очень увлекательный. Я только никак не могу понять, почему З. радовался, получив от сына ответ, что четырехугольников больше, чем квадратов. Если я ничего не путаю, мощность множеств всех четырехугольников и всех квадратов одинакова - континуум, разве нет? Но даже если путаю, то как должен размышлять ребенок? Сравнение бесконечных множеств - совершенна контринтуитивная вещь. Но это мелочь.
* * *
Юрий Манин, доктор физико-математических наук, поэт, автор научных книг и сборника статей "Математика как метафора":
Из книг, попавших в шорт-лист, я читал только книгу В. Дольника и высоко ценю эту работу. Она открыла мне глаза на многое в "философии" человеческой истории, что я смутно осознал или совсем не понимал до этого.
* * *
Александр Марков, палеонтолог и популяризатор науки, доктор биолог.н., ведущий научный сотрудник Лаборатории высших беспозвоночных Палеонтологического института РАН, создатель и автор сайта "Проблемы эволюции":
По поводу книги В. Дольника много разных мнений, одни хвалят, другие ругают? Не могли бы Вы пояснить, почему вокруг этой книги идет такая дискуссия?
Действительно, в этом отношении эта книга - очень необычная. Про нее высказывают полярные точки зрения. Я, как Вы может быть знаете, веду научно-популярные программы на Радио "Свобода" и когда к нам приходят в качестве экспертов антрополог, психолог или этолог, в общем человек, занимающийся какими-то близкими научными темами, я его обязательно спрашиваю, как они относятся к книге Дольника. Очень забавно слышать, насколько полярные точки зрения высказываются.
Люди, которые профессионально занимаются этологией, скажем, этологией человека или животных или генетикой поведения, они чаще всего, отрицательно высказываются о Дольнике. Звучат два основных упрека: один - менее существенный, что он часто излагает мысли, в основном чужие, восходящие к Лоренцу, но так, как будто это он сам придумал. А второй упрек - более глобальный, он заключается в том, что Дольник не делает различий между научно подтвержденными фактами и своими фантазиями. Т.е. в принципе найти сходство между поведением обезьяны и человека это еще не значит, что мы доказали, что данное поведение у человека является инстинктивным и уходит в далекое прошлое, возникло в результате эволюции. Потому что сходство в поведении могло возникнуть и по многим другим причинам. Оно может быть инстинктивным у обезьяны, но совершенно не инстинктивным и не имеющим никаких генетических основ у человека, а просто возникшим в сходной ситуации, в результате обучения или опыта. Короче говоря, сходство поведения еще не является доказательством.
Чтобы прийти к таким выводам об эволюционных-инстинктивных корнях очень многих аспектов человеческого поведения нужно проводить колоссальную работу. Дольник обычно просто пишет: вот смотрите, как похоже: сорока собирает блестящие штучки и мы любим ходить по пляжу, собирать камушки. Это значит, что у нас инстинкт собирателя. А этологи говорят, что нужно 20 лет проводить эксперименты, чтобы доказать эту фразу, которую Дольник просто берет и пишет. Это возмущает профессиональных этологов.
С другой стороны, люди, которые несколько дальше по своей тематике от этих вещей, обычно книгой В. Дольника восхищаются, потому что она, по их мнению, открывает глаза, она относится к числу книг, которые сдергивают пелену с глаз, которые дают новый взгляд на мир. Пусть какие-то конкретные вещи, которые там написаны, ошибочны, где-то Дольник наверняка "привирает". Я вот, например, совершенно не согласен с некоторыми положениями в его книге.
Пусть он где-то забывает сослаться на авторитеты, пусть он дает волю своей фантазии, но он пробуждает у читателя интерес к этой теме, к эволюционным корням человеческого мышления, поведения, человеческой психики. Он заставляет человека по-новому взглянуть на самого себя. Это - замечательное свойство книги, чего можно желать от каждой научно-популярной книги. При всем при том, что я считаю, что по конкретным утверждениям Дольник, возможно, ошибается на 70%.
Не многовато ли?
Но сам его подход правильный и это важнее. И то, что я сказал раньше, важно - пробуждение интереса и открытие глаз. У меня сейчас сын стал интересоваться психологией, поведением, я ему дал книгу Дольника, зная, что там многое неправильно. Тем не менее, книга произвела на него колоссальное впечатление. Я ему сказал главное, что не надо там написанное принимать на 100% за истину в последней инстанции, но ребенок сразу этим загорелся и поступил на биофак МГУ. Он хочет идти на кафедру высшей нервной деятельности, заниматься мозгом, поведением. Т.е. эта книга очень хорошая как популярная книга о науке. Она достигает своей цели, она пробуждает интерес и открывает человеку глаза.
Видели ли Вы какие-то другие книги из списка "Просветителя", можете прокомментировать?
Нет, больше ничего из этого списка не читал.
* * *
Кирилл Еськов, палеонтолог, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Палеонтологического института РАН, вице-президент Евразийского Арахнологического Общества, писатель, публицист:
По поводу книги Дольника много разных мнений, одни хвалят, другие ругают. Не могли бы Вы пояснить, почему вокруг этой книги идет такая дискуссия?
Дискуссии, на мой взгляд, нет, потому что книга Дольника - очень старая и считается классической, её многие читали и она многим нравится. Просто кое-кто говорит, что основные положения в этой книге следуют из классических работ К. Лоренца. Но я не считаю, что это отрицательная характеристика. Мне книга Дольника очень нравится, и я за нее болею.
Видите ли Вы в ней какие-то неточности, ошибки, как палеонтолог?
Нет, не знаю.
Вам кажется, что там всё соответствует научной фактуре?
У него есть некоторое число его собственных заключений. Есть вещи не вполне проверенные, но они достаточно интересны.
Вы читали какие-то другие книги из списка "Просветителя", можете порекомендовать, поругать или похвалить?
Нет, ничего кроме книги Дольника не читал. Считаю, что книга Дольника классическая, давно уже издана и нашла своего читателя, и хорошо бы ей за выслугу лет вручить премию.
За последние два года Вам понравились какие-то другие научно-популярные книги, не вошедшие в список "Просветителя"?
Что-то было забавное по антропологии. Сейчас я посмотрю... (ищет) .. Да, вот. Это книга Льва Шильника "Разумное животное. Пикник маргинала на обочине эволюции" (Энас, 2007). Забавная, мне понравилась. Она мне представляется хорошим образцом научно-популярной литературы.
* * *
Алексей Куприянов, историк науки, канд. биолог. н., доцент каф. гуманитарных наук Государственного университета -- Высшей школы экономики в Санкт-Петербурге, обозреватель отдела "Передовая наука" Полит.ру:
Я считаю, что книга В.Р. Дольника "Непослушное дитя биосферы", безусловно, вредная, её дальнейшее бездумное тиражирование и популяризация наносят прямой ущерб как самой науке, так и тому, что называют public understanding of science, а то, что она оказалась в коротком листе премии "Просветитель", не говорит ничего хорошего о состоянии российской научно-популярной литературы.
Хорошо понимаю, что сейчас в меня полетят камни тех, кто полагает, что Дольник пробудил интерес к этологии в России, что благодаря этой книге сформировалось целое сообщество людей, интересующихся проблемами этологии и т. п., но останусь при своем мнении. Добавлю лишь, что мне остается только пожалеть, что это сообщество не сформировалось благодаря чтению, например, Тинбергена, Фриша или Шовена.
Попробую пояснить свою мысль о вредоносности книги. Основных проблем, которые я вижу, - три.
Во-первых, книга написана в области, далеко выходящей за пределы непосредственных исследовательских интересов её автора. При этом ссылки на каких-либо иных исследователей в книге придется искать долго и упорно. Их можно найти (чаще всего - на Лоренца), но до обидного мало. Я понимаю, что формат статей в журнале "Знание-сила" не позволял приводить ссылки на литературу, но при переработке в книгу это можно было бы хоть как-то поправить, тем более, за несколько переизданий? Хотя бы в отношении большого количества заимствованных иллюстраций?
В результате, мы имеем всезнающего автора, который просто уведомляет нас безо всяких сомнений о том, как все устроено "на самом деле", совершенно не утруждая себя ни вопросами о достоверности сообщаемых им сведений, ни доказательной стороной вопроса, ни проблемами научного поиска. Это едва ли не худший формат популяризации науки, превращающий её из живого поиска истины в догматическое изложение "готового знания", источники которого совершенно неведомы читателю.
Вторая проблема органично связана с первой. С первых же строк В.Р. превращает этологию в науку счастливых догадок. Что это мы коллекционируем марки? Так это же древняя врожденная программа поведения, потому что наши предки были собирателями. Почему вожди африканских племен рядятся в шкуры леопардов? И это - врожденное, потому что наши предки-обезьяны боялись леопарда. И так далее, за что ни возьмись. Этот спекулятивный стиль рассуждений необычайно заразителен.
Мне уже попадались студенты-биологи (и даже университетские преподаватели), которые вслед за В. Р. увлеченно предавались гаданию на кофейной гуще поверхностных аналогий безо всяких попыток критически осмыслить проблему возможности обосновать такие рассуждения хоть чем-то, кроме этой самой поверхностной аналогии и предполагаемого наличия наследственных поведенческих программ. Хорошо еще, что они сами не занимаются и не собираются заниматься этологией профессионально.
И здесь мы плавно переходим к третьей проблеме. Для тех, кто знаком с литературой по этологии, не будет новостью, что у человека, как и у близких к нему современных приматов, вообще нет "инстинктов" (не говорю даже о проблематичности самого понятия "инстинкта" и в приложении к остальным животным). Большая часть того, что описано у В. Р. как следование врожденным поведенческим программам, достигается исключительно социализацией и научением в течение жизни на основе действительно наследственной (но и то нуждающейся в тренировке) рациональности - способности к распознаванию пространственно-временных упорядоченностей (которая вообще свойственна не только человеку) и установлению простейших гипотез о причинно-следственных связях.
К действительно врожденным поведенческим реакциям у человека относится некоторое количество довольно простых рефлексов, хорошо известных тем, кто хотя бы раз наблюдал за новорожденными детьми, но из них сложные формы социального поведения не сложишь. Не случайно в книге почти не обсуждаются результаты экспериментов Гарри Харлоу с выращиванием изолированных детенышей макак-резусов. Где как не здесь могли бы проявиться наследственные программы, не замутненные культурными наслоениями?
Печальный результат этих экспериментов - в том, что наследственных программ, которые сами собой обеспечили бы даже такую важную вещь, как продолжение рода, нет даже у макак-резусов, и без социализации они обречены на погибель. Если исключить из книги В.Р. все счастливые догадки об инстинктивной природе тех или иных действий человека - что увлекательного останется в ней?
Одна из глав книги В. Р. называется "Прогулки по запретным садам гуманитариев". Собственно, так можно было бы назвать и всю книгу, однако с тем же (если не большим) успехом гуманитарии могли бы прогуляться по собственным запретным садам В.Р. Уши его политической программы - здоровый сексизм советского диссидента - торчат из-за каждого дерева. Подчиненное положение женщин в обществе естественно, потому не безобразно; диктатура - наиболее непосредственное проявление все тех же наследственных программ поведения - скотство, поскольку получается как бы сама собой; построенный на инстинктах реальный социализм экономически безнадежен; а вот над настоящей демократией надо работать. Тут бы выбрать что-то одно: либо бороться и с диктатурой, и с поражением женщин в правах как с проявлениями скотства, либо славить и то, и другое как следование зову природы.
Тем более обидно за гуманитариев, попадающих под очарование книги В.Р. (видел и таких - вполне серьезные академические историки, например). Вместо того, чтобы прочитать хотя бы одну обзорную монографию по приматологии, они слепо доверяют популярной смеси неизвестно как и кем полученных сведений о том, "как все обстоит на самом деле" и счастливых догадок, полагая, что наконец-то нашли ответы на все проклятые вопросы социальных наук. Куда в этот момент девается весь положенный ученым организованный скептицизм?
При всем при этом, у книги В. Р. Дольника нельзя отнять определенных достоинств. Она написана увлекательно и хорошим языком, неплохо иллюстрирована. Возможно, она хорошо смотрелась бы тогда, когда замышлялась - в 1960-70-е., по следам более честной и бесхитростной "Голой обезьяны" Десмонда Морриса. Сейчас хотелось бы видеть популярные книги, написанные в менее "легком" жанре. Хорошо бы, если бы читатели узнавали из них, что наука состоит не из одних лишь счастливых догадок и поисков поверхностных аналогий в мутной воде непроясненных понятий, а из выдвижения гипотез и тонкой кропотливой работы по их критике и проверке.
* * *
Никита Соколов, историк, публицист, кандидат исторических наук:
Двухтомник "История России ХХ век" под общей редакцией Андрея Зубова (АСТ, Астрель, 2009) - это чрезвычайно амбициозное предприятие. Четыре десятка авторов предприняли попытку создать принципиально новое описание истории России в XX веке, лишенное даже рудиментарных остатков сталинской схемы. Писать они намеревались историю общества, а не государства, поскольку по убеждению составителей русское общество продолжало существовать за границами СССР - в эмиграции и в странах образовавшихся на обломках империи (Прибалтика, Польша, Румыния).
Эффект получился чрезвычайно неожиданный и сильный. В частности, вместо Великой отечественной войны в книге наличествует "Советско-нацистская война", в которой разделенная Россия оказывается на обеих сторонах. Вторая главная особенность двухтомника определенно христианская нравственная позиция писателей. Отчего непривычно много места отводится делам церковным и вообще духовному состоянию общества.
Труд этот чрезвычайно неровный по стилю и неоднородный по качеству требует внимательного чтения и более вдумчивой оценки, нежели та, которую могу дать сейчас после беглого просмотра. Во всяком случае, чрезвычайно важно, что сейчас книга окажется довольно мощным волноломом против набирающей силу волны идеализации советского режима и явно противостоит казенному этатизму.
"Покушение на искусство" Григория Козлова (Слово/Slovo, 2009) - совершенно новый для России жанр исторического детектива о произведениях искусства. Как справедливо пишет автор во введении, "мир искусства - сложный механизм, живущий по законам не только эстетическим. Здесь работают особые финансовые, политические и социальные механизмы". Эти механизмы он детально и остроумно анализирует на примере 12 "дел", каждое из которых посвящено истории какого-либо выдающегося живописного полотна или даже целой коллекции. Чтение захватывающее и в высшей степени познавательное, благодаря редкому сочетанию ученой добросовестности и легкому слогу.
"Россия и Европа. 1462-1921" Александра Янова (в 3 тт., Новый Хронограф, 2008) завершает его многолетнюю борьбу с попытками исторического обоснования уваровской мифологемы, будто "православие, самодержавие и народность" суть вечные основания российского патерналистского общества и "якори" его спасения. Это историческая публицистика очень высокого профессионального уровня.
Во всяком случае, после выхода трехтомника можно уверенно считать доказанным главный тезис Янова и историков либеральной школы - у России есть древняя традиция свободы, нисколько не менее сильная, нежели самодержавно-патерналистская. Для европейской модернизации России нет никаких исторических противопоказаний, кроме стереотипов политической культуры, в которой продолжают борьбу "две одинаково древние и легитимные традиции - европейская и патерналистская".
* * *
Борис Стругацкий, писатель-фантаст:
К сожалению, у меня нет ни времени, ни особого желания читать литературу такого рода. Из всего списка я знаком только с книгой Ю.И.Манина и свидетельствую, что это книга великолепная, хотя явно рассчитана на читателя заметно более знающего (и вообще - культурного), нежели аз недостойный.
* * *
Игорь Кон, доктор философских наук, кандидат исторических наук, автор научных и научно-популярных книг по социологии, сексологии, психологии и др.:
К сожалению, я теперь мало читаю, в основном - иностранные статьи по своей тематике. Книг из списка "Просветителя" я не читал.
Из того, что читал раньше, интересными кажутся книги А. Ахиезера и др., В. Дольника, А. Янова. Некоторые передачи Н. Басовской с удовольствием слушал по радио.
* * *
Игорь Ефимов, профессор биомедицинской инженерии, клеточной биологии и физиологии, и радиологии в Вашингтонском Университете штата Миссури в Сент-Луисе:
Я, к сожалению, не читал ни одной из книг из списка "Просветителя". Хотя книгу В. Дольника мне кто-то прислал - но пока руки не дошли.
* * *
Александр Кобринский, доктор филологических наук, профессор РГПУ им. А.И. Герцена, автор научных и научно-популярных книг:
Увы, кроме фрагментов из книги Н. Басовской, ничего из списка "Просветителя" не читал.
* * *
Виталий Арнольд, зам. директора Московского центра непрерывного математического обучения (МЦНМО):
Мне не очень корректно комментировать список естественно-научных книг, т.к. там много книг МЦНМО. Книг по истории, к сожалению, не читал, ничего про них сказать не могу.
* * *
Алексей Гиляров, доктор биолог.н., профессор биологического факультета МГУ:
Я знаю только две книги из приведенного списка: В. Дольника "Непослушное дитя биосферы" (МЦНМО, 2009) и К. Еськова "Удивительная палеонтология" (Энас, 2008). Обе книги читал в более старых изданиях. Обе вполне хорошие, достойные внимания и прочтения. Однако книжка Еськова серьезнее и для меня лично была более информативной и интересной...
Подробнее высказаться о книге Дольника не могу: чтобы выступать с критикой, её надо было бы перечитать. Но могу сказать, что её с интересом восприняли многие студенты и школьники.
* * *
Дмитрий Вибе, астроном, доктор физ.-мат.н., ведущий научный сотрудник Звенигородской обсерватории Института астрономии РАН:
Читали ли Вы какие-то книги из этих списков, что понравилось, что не понравилось?
Я, к сожалению, в последнее время столько всего разного пишу, что читать времени не остается.
Какие научно-популярные книги за последние 1-2 года привлекли Ваше внимание (if any)?
Мое внимание, конечно, привлекли научно-популярные книги по астрономии, которых за последние годы почему-то выпущено довольно много. Жаль, что в шорт-лист ни одна из них не попала...
Из лонг-листа я знаком, конечно, с книгами А. Громова, А. Малиновского "Вселенная. Вопросов больше, чем ответов" (Эксмо, 2009) и Ю.Н. Ефремова "Звездные острова" (Век-2, 2005). Это очень хорошие книги, но есть и более монументальные издания, которые бы в лонг- (и в шорт-) списке были бы не менее уместны: это, например, "Астрономия: век XXI" (редактор-составитель В.Г. Сурдин, Век-2, 2008) и "Путешествия к Луне" (редактор-составитель В.Г. Сурдин, Физматлит, 2009).
* * *
Иосиф Хриплович, член-корреспондент РАН, доктор физ.-мат. н., главный научный сотрудник Института ядерной физики СО РАН, зав. кафедрой теорфизики Новосибирского госуниверситета:
Я не очень-то слежу за научно-популярной литературой. Тем не менее, пару слов хотел бы сказать. Положительно отношусь к С. Гиндикину и его книге "Рассказы о физиках и математиках" (МЦНМО, 2006). Очень уважительно - к книгам к М. Чудаковой.
Относительно книги "История России: Конец или новое начало?" А. Ахиезер, И. Клямкин, И. Яковенко (Фонд Либеральная Миссия, 2008), слышал положительные отзывы, но сам не читал.
* * *
Карина Назаретян, научный журналист газеты "Акция":
К сожалению, но ни одну из этих книжек в списке "Просветителя" я не читала. Вообще за последний год я читала из научно-популярного: "Бог как иллюзия" Ричарда Докинза, "Геном: автобиография вида в 23 главах" Мэтта Ридли, "Краткая история почти всего на свете" Билла Брайсона. Еще чуть раньше читала Стивена Хокинга - "Кратчайшая история времени" и "Черные дыры и молодые вселенные". Купила сейчас "200 законов мироздания" Джеймса Трэфила, но еще не начала читать. Еще очень хочу купить "Электрическая Вселенная. Невероятная, но подлинная история электричества" Боданиса. Ну и еще много чего, конечно, хочу :)))
* * *
Максим Борисов, научный журналист "Грани.ру":
Увы, последнее время новинки читаю нечасто. Если мне что-то нужно для дела, то, пользуясь Инетом, выхожу на какие-нибудь справочники, статьи или обзоры. Но всё же читаю... Со списком "Просветителя" буквальных пересечений нет или забыл. Перечислять то, что читал сам, могу, но наверно нет смысла, будут переводные книги и не факт, что 1-2-летней свежести, а наших свежих практически не издают, в этом я убедился - СПЕЦИАЛЬНО на нескольких книжных ярмарках ходил и опрашивал о новых книгах. Что-то издает издательство "Век-2", это трогательно, но, на мой взгляд, классикой не станет.
У некоторых авторов из списка "Просветителя" читал какие-то отрывки или же статьи, вошедшие в книги как главы. Нашел на книжной полке давнюю книжку Л. Пономарева "Под знаком кванта" 1984-го года (это первое издание). Тогда я её явно читал, но впечатлений уже не помню. Ю. Ефремова, М. Чудакову, Ю. Манина, А. Троицкого, П. Образцова и К. Еськова как авторов знаю, но конкретные их свежеизданные книжки не листал...
Мне кажется, что научно-популярную литературу люди больше читают в детстве, я тогда зачитывался как сумасшедший...
* * *
Владимир Решетов, физик, научный журналист:
К сожалению, ни одной из указанных книг в списке "Просветителя" я не читал и даже не держал в руках, не попадались в книжных магазинах. Я люблю научно-популярную литературу и с удовольствием её читаю, но в данном случае, судя только по названиям и авторам, ничего сказать о них не могу. И дело не в том, что "чукча писатель, а не читатель", а в том, что по роду моей основной деятельности (доцент МИФИ и ведущий научный сотрудник ФГУ ТИСНУМ) я читаю немножко другие книги. Тем не менее, я прочел подаренные мне Дм. Зиминым на ярмарке Non/fiction книги, изданные при поддержке Фонда "Династия", и, на мой взгляд, они - хорошие.
* * *
Юрий Лебедев, кандидат тех.н., доцент, руководитель МЦЭИ, автор нескольких научно-популярных книг:
К сожалению, книг из списков не читал. По старой памяти скажу, что книга С. Гиндикина в свое время была прочитана с интересом. То же относится и к книге Л. Пономарева "Под знаком кванта" Но читаны они были давно!
Из тех "чисто научно-популярных", что привлекли внимание в последнее время (исключаю Хокинга, Грина и Пенроуза как "не наших" авторов), отмечу книгу М. Менского "Человек и квантовый мир" (Век-2, 2007), Л. Вишняцкого "История одной случайности" (Век-2, 2005), и М. Жуве "Замок снов" (Век-2, 2006). Хотя последняя книга тоже "не наша"...
* * *
Ася Казанцева, линейный продюсер научно-популярной передачи "Прогресс", ТРК Петербург-5 канал:
Список книг "Просветителя" мне кажется странным. Книги очень разного уровня объединили в один конкурс и для малышей и для студентов. Очевидно потому, что особо не разделишь, выбора нет.
Из номинантов на премию я читала только книгу В. Дольника. Конечно, понравился, но для биолога - это развлекательное чтение на уровне Макса Фрая. Вот и польза от списка - при случае почитаю остальных. Боюсь ошибиться, но мне кажется, что 95% всей (малочисленной) научно-популярной литературы на русском языке - это переводные книжки: Р. Докинз и т.д. Вообще написание и издание научно-популярной литературы - одна из редчайших областей, где мы явно отстаем от СССР. Думаю, что это не только и может быть не столько потому, что в СССР поддерживалось издание научно-популярных книг, а читатели с интересом читали новые издания, а потому, что было скучно и нечем заняться, и приходилось самому мастерить себе электросхему. Сейчас же есть и ТВ с кучей телепрограмм, Интернет, аттракционы и продовольственный рай.
Надеюсь, что это - временное явление. Ученые, научные журналисты и др. близкие к науки люди придут в себя после перестроек и прочих кризисов, насытятся, заскучают и станет модно читать научпоп и быть умным. :)
* * *
Татьяна Пичугина, автор сайта "Новости для научных журналистов" (www.sciencejournalist.ru):
К сожалению, ни одной книги из лонг-листа я не читала, хотя имена некоторых авторов мне знакомы по их статьям в газетах и журналах. Из того, я читала по теме научно-популярной литературы, мне запомнилась потрясающая серия статьей Андрея Ваганова "Страна победившего научпопа" (статьи в "НГ-науке" с марта по июнь 2009 г. 1, 2, 3, 4, 5, 6).
* * *
Иван Стерлигов, фонд "Открытая экономика":
Признаюсь, что из всего списка "Просветителя" я читал только книгу Артемия Троицкого "Poplex" (Амфора, 2009). Почему она попала в списки претендентов на "Просветителя", мне непонятно. Этот симпатичный труд к науке отношения не имеет. Что внутри? Словарь-минимум для желающих разбираться в языке поп-музыки XX-XXI веков. Примеры статей: даб, ремикс, эмо, IDM. Короткий словник составлен прекрасно. Заявленная во вступлении беспристрастность совершенно не соблюдается, что хорошо. Одних автор хвалит, других - ругает.
Естественно, не обходится без мелких ошибок, тонны самолюбования и стандартных для нынешней музыкальной критики отсылок всего ко всему. "Стиль А зародился в США в 70-е как сплав B и C, с фривольными оттенками D и занудством E". Главный недостаток книги, лишающий смысла её приобретение - весь текст уместился бы на 30 страницах вместо 250. Второе надувательство гораздо приятней читателю: обилие картинок - вовсе не "из архива автора". Это со вкусом подобранные фото деятелей западной музыки с обложек дисков и из СМИ.
* * *
